Упрямица

Кудрявые золотые волоски, прижавшиеся к ее гру­ди, плоский живот и напряженные мускулы рук, обни­мавших ее, разожгли ее чувственность. Наконец жаркая волна захлестнула ее и стала на какое-то время един­ственной реальностью. Шарль поймал ее ритм и припод­нял ее, пока они двигались в колдовском танце навстречу друг другу, снова разъединялись и опять становились единым целым.

Рэйвен вскрикнула, не осознавая, что делает, а Шарль собственнически прижался к ее губам, нежно лаская рука­ми, пока все не завершилось.

И снова все стало таким, как прежде.

Бронзовая грудь Шарля блестела от пота. Он подо­ждал, пока сердце немного успокоится, и посмотрел в лицо Рэйвен. Она лежала с закрытыми глазами, на щеках го­рели розовые пятна, а блестящие волосы в беспорядке разметались по подушке. Склонив голову, он слегка кос­нулся ее губ, не для поцелуя, а просто чтобы вернуть в этот мир. Она вздрогнула, и у Шарля странно сжалось сердце, когда она открыла темно-желтые глаза, все еще сверкавшие всполохами пережитой страсти. Это было не­описуемо прекрасно.

Он нежно провел пальцем по темной брови, ласково погладил чудесный носик и горько усмехнулся про себя: милое совершенство этого носика и небольшая горбинка безошибочно выдавали аристократическое происхождение Рэйвен. И это объединяло их, хотя она об этом и не догадывалась. Интересно, что бы она сказала, если бы знала, что он граф де Монтеррей, по рождению наполови­ну француз, дворянин, несколько лет назад передавший титул и земли ближайшему в роду претенденту, когда понял, что тяга к морю пересилила все остальное.

Нет, лучше пусть она по-прежнему думает, что я вор и пират, решил Шарль. Его полные губы дернулись в усмешке. Уж он-то понимал, как обжигающая страст­ность этих кошачьих глаз может превратиться в ледя­ное равнодушие или даже в сокрушительный гнев. Поездка окажется намного интереснее, если Рэйвен будет и даль­ше забавлять и раздражать его своим бурным темпера­ментом.

– Только подумать! Ведь ты каждый день бывала в моей каюте и пользовалась моей ванной! И ни слова мне об этом, – заметил он слегка посуровевшим голосом, вспомнив, что подозревал ее в вовлечении Эвана Флетчера в какую-то тихую интригу против него.

– Я полагала, что ты ни за что не позволишь мне, если я попрошу, – ответила Рэйвен ему в тон. Она успе­ла заметить, как сердито потемнели зеленые глаза, и тут же отреагировала.

– Ты колючая, как ежик, сладкая моя, – со смехом сказал Шарль. А его чресла невольно напряглись, когда он взглянул на её приоткрытые губы. Он наклонился и жадно поцеловал ее. И снова в нем полыхнул огонь жела­ния. Рэйвен сразу поняла это и ответила с такой взрыв­ной пылкостью, что восхитила Шарля. Она охотно и раскованно потянулась к нему. Он нежно ласкал ее розо­веющие соски языком, тронул губами соблазнительную шею, вдыхая её экзотический аромат, и снова ощутил при­лив неистового желания обладать ею. Маленькие ручки Рэйвен гладили его спину, и Шарль задрожал от неска­занной ласки этих прикосновений. Он властно отыскал ее губы и впился в них.

– Мисс Рэйвен! Мисс Рэйвен!

Ирландский акцент безошибочно выдал Эвана Флетчера, пытавшегося докричаться до Рэйвен через толстую дверь каюты. Шарль поднял голову, а Рэйвен застыла под ним.

– Мисс Рэйвен, капитан покинул штурвал, и я не знаю, где он. Лучше поторопитесь, ладно?

– Спасибо, – глухо отозвалась Рэйвен, давясь от смеха в ответ на смешинки в изумрудных глазах, не отры­вавшихся от нее. Улыбка Шарля была нежной, и на мгно­вение она испытала необыкновенную близость к этому загадочному мужчине. Но выражение лица Шарля быст­ро изменилось. В глазах его снова появилось голодное выражение – знак пробудившегося желания.

– Рэйвен, – пробормотал он. Казалось, ему до­ставляло удовольствие произносить ее имя, и он улыбнул­ся. Но когда он потянулся к ней, она ускользнула и протестующе вытянула руку. Подбородок Шарля оцепе­нел, и Рэйвен содрогнулась от выражения его лица. Не­жная улыбка исчезла без следа, изумрудные глаза превратились в льдинки.

– Так спешишь покинуть мою постель? – спросил он, словно железным обручем обхватив ее запястье. – Неужели я доставил тебе так мало удовольствия?

Глаза Рэйвен были совсем рядом с его лицом, и она снова увидела не нежного любовника, каким он только что был, а холодного и безжалостного прежнего капитана «Звезды Востока». Наваждение нежности растаяло, сме­нившись привычной враждебностью теперь, и желтые, и изумрудные глаза зло сверкали – в каждом говорила оскорбленная гордость.

– Нет, пожалуй, глупо полагать, что вы не в востор­ге от нашего совокупления, – протянул Шарль, и слова его хлестнули Рэйвен больнее любой плети.

– Так… так вот что, по-вашему, у нас только что было! – прошептала Рэйвен. В глубине ее потемневших глаз затаилась боль. Совокупление! Вот чем были для него эти непередаваемые минуты страсти!