Управляемый термоядерный синтез и право Разума на существование и развитие

С самого раннего детства я общался с офицерами, друзьями отца – высокообразованными и профессиональными людьми. Моими игрушками были сложные детали и механизмы от списанной военной техники – передового достижения научной и конструкторской мысли того времени. В 3 года я впервые узнал, что электричество – это интересная штука – пальчик посинел после того, как был вставлен в электропатрон вместо лампочки. В 4 года вплотную познакомился с огнём – обжёг руку, играясь с работающей печкой-буржуйкой. С тех пор огонь и электричество завораживали меня. В семье было трое детей – я и две сестрёнки (все получили высшее, не девальвированное тогда, образование). Жили в тесноте, не шиковали, но дружно и весело, уважая интересы друг друга.

В 5 лет научился читать и стал читать запоем сказки – русские, китайские, индийские, арабские – родители не жалели денег на книги (в 1966 году была куплена десятитомная Детская Энциклопедия, которая стала нашей настольной книгой на долгие годы). В 1960 году пошёл в школу в городе Буй Костромской области, затем отца перевели в Тамбов, и я продолжил обучение там. В 1962 году отца перевели в военную часть дальней радиоразведки военным переводчиком в леса Ленинградской области (там я и рос, лес стал моим домом), где он в годы Великой Отечественной Войны защищал Ленинград на Ораниенбаумском плацдарме и был контужен. Передал нам, своим детям и ученикам школы, где он отвечал за патриотическое воспитание, любовь к Родине даже, невзирая на чиновничество и не так широко тогда распространённое невежество.

Там я в 1970 году окончил среднюю школу в посёлке городского типа Большая Ижора Ломоносовского района.

Слева направо – я, Саша Морозов, Виталя Ермаков (погиб, исполняя воинский долг), Лёня Григорьев.

Любимыми предметами были физика (электромагнетизм), неорганическая химия, алгебра, геометрия, черчение и слесарно-токарно-фрезерная работа (труды). По этим предметам у меня были пятёрки, а по остальным – четвёрки и тройки, а когда ленился, то и двойки. В 1967 году научился курить и с тех пор курю. Эту вредную привычку, несмотря на все попытки отца предотвратить её, передал мне мой дед Григорьев Дмитрий Евдокимович, персональный пенсионер СССР, большевик с 1915 года с которым я жил в одной комнате и который рассказывал мне, как он видел живым Владимира Ильича Ленина и много чего другого – о Гражданской войне, о разрухе, о голоде. В 80 лет он бросил курить, прожил ещё 12 лет и умер в 1981 году от рака простаты (а если бы не бросил, то, может быть прожил бы и до 100 лет, вот почему я боюсь бросать – никотин вошёл в метаболизм организма).

В том же году я поступил в Ленинградский электротехникум связи на специальность «Телевизионная техника и радиорелейная связь». Там меня научили паять, читать и собирать электронные схемы. В 1973 году окончил техникум и был призван на службу в Советскую Армию. Служил в Польской Народной Республике в гарнизоне Ключево-Старгард-Щециньский в авиационном полку ПВО связистом. Там нам (курящим) выдавали сигареты «Охотничьи», которые мы за крепость называли «термоядерными», это слово определило всю мою дальнейшую жизнь. В 1975 году демобилизовался и поступил в ЛЭТИ (СПбГЭТУ) на вечерний факультет радиоэлектроники (ФЭЛ), на кафедру «Электронно-ионная и вакуумная технология» (ФЭТ) по специальности «Промышленная электроника».

Слева направо – Серёжа Назарук (погиб), Таня Петрова, Володя Чистов (погиб), я, Альбина Никконен, Гена Фёдоров.

Оканчивал институт уже в местах ограничения свободы в 1983 году (ну сложилось так в жизни). После этого поступил на работу на военный завод навигационного оборудования, где работал инженером-электронщиком и разрабатывал, и сопровождал военную электронику вместе с выпускником Военмеха (БГТУ) Сергеем Борисовичем Леонтьевым.

После этой работы я перешёл на работу в Ленинградский Государственный Университет на физический факультет на кафедру «Вычислительная физика», основанную тогдашним ректором ЛГУ (СПбГУ) Меркурьевым Станиславом Петровичем. Будучи по природе любознательным, я там, в 1986 году в лаборантской комнате, где работал мой друг Кочанов Геннадий Евгеньевич, который и сделал меня продвинутым пользователем компьютера и даже немного больше, натолкнулся на интересный физический эффект – внешнее магнитное поле электропроводных тороидальных структур с полоидальным электрическим током – засунул осциллографическую электронно-лучевую трубку 3ЛО1И в тороидальный трансформатор. Зная, что по классической теории такого не может быть, я стал приставать с расспросами к специалистам, но получил ответ, что это – поля рассеяния, обусловленные погрешностями изготовления (так их и меня учили), и на этом успокоился – и напрасно, как показали мои дальнейшие исследования, надо было продолжить исследования торов с током.

Но этот эффект меня «зацепил», а институтских знаний катастрофически не хватало и я надолго засел в библиотеку Физфака, где каждую свободную минуту изучал научную литературу по физике плазмы и высшую математику.