Управление голосом

Фонотека записей голоса Шаляпина насчитывает более 150 произведений. Однако, к сожалению, сохранившиеся звукозаписи из-за несовершенства техники того времени не могут дать истинного представления обо всем богатстве голоса певца. И даже при всем этом Шаляпин по тиражу проданных звукозаписей идет далеко впереди любого современного оперного певца. В конце творческого пути великий певец снялся в звуковом фильме в роли Дон Кихота в английском и французском вариантах.

Шаляпин умер в Париже 12 апреля 1938 года в 17 часов 15 минут.

Похоронен Шаляпин на парижском кладбище Батиньоль. 29 октября 1984 года состоялась церемония перезахоронения праха великого русского певца на Новодевичьем кладбище в Москве.

Вместо заключения

Так в чем же феномен и неповторимость этого великого артиста, каковы секреты его техники? Известно, что Шаляпин не сумел создать своей школы. Тому есть немало причин. Главная — это отсутствие свободного времени (его спектакли и концерты как в самой России, так и за рубежом были расписаны на годы вперед). Незадолго до революции Шаляпин пытался реализовать мечту о создании своей школы, но этим планам, по понятным причинам, не суждено было сбыться. К западному пению, преклонявшемуся перед итальянской вокальной школой, он имел полнейшее отвращение и не помышлял что-либо в нем изменить. Вот что пишет Шаляпин своей любимой дочери Ирине из Неаполя в 1934 году: «…Здесь в первый (увы!) раз ставят «Князя Игоря» достаточно грандиозно (театр S. Carlo), но, конечно, как и везде в Италии, халтурно — я, как мог, в короткий срок научил всех действовать (актеры так себе). «Итальянское бельканто» мешает им быть хотя бы даже посредственными актерами, все горланят в «маску» и поют, конечно, одинаковым голосом — ненавижу и люблю, — работают, откинув ногу назад и разводя по очереди то одной, то другой руками в воздухе. Отвратительно. Устал я от этого глубокого идиотизма».

Когда слушаешь незабываемый голос Федора Ивановича Шаляпина, особенно его исполнение русских народных песен, то все время ловишь себя на мысли, что за этим феноменом кроется какое-то гениально простое решение, к которому более ста лет никто не может приблизиться. Казалось, что после защиты В. Дранковым докторской диссертации, посвященной природе художественного таланта, и выхода в свет в 1973 году его книги «Природа таланта Шаляпина» секрет раскрыт. Автор убедительно доказывает: в основе феноменального успеха Шаляпина лежит художественная система, основанная на взаимодействии литературных, графических, скульптурных, режиссерских, актерских способностей. Эту систему целесообразно обозначить как психологическую компоненту — «альфу» феномена Шаляпина.

Однако прошло около 25 лет — время, за которое, воспользовавшись имеющимися знаниями о системе Шаляпина, можно было бы добиться некоего подобия, — но ничего близкого и похожего мы не видим. Следовательно, есть еще какая-то неразгаданная тайна, — «омега» феномена Шаляпина. Этой тайной, вероятнее всего, является физиологическая составляющая его системы, поскольку пение, как и любое исполнительское искусство, является психофизиологическим процессом.

Физиологическая компонента системы Шаляпина, по-видимому, резко отличалась от известных, так как он всегда скептически относился к таким незыблемым для любого вокалиста понятиям, как «опора дыхания», «пение в маску» и др. Ключом к разгадке физиологической компоненты феномена Шаляпина для Багрунова явилось внимательное прочтение трудов самого Шаляпина и воспоминаний о нем. Главным толчком в развитии его певческого таланта является, на мой взгляд, тот факт, что как слушатель в оперу он попал несколько позже, чем в драматический театр. Особо хочу подчеркнуть и то, что первые и потому самые сильные впечатления были получены им от постановки, в которой актеры исполняли свои роли в декламационной манере, с пафосом, громким голосом, как это требовалось при исполнении древнегреческой трагедии «Медея». «Царица я, но женщина и мать» — фраза Медеи, запомнившаяся двенадцатилетнему Шаляпину и постоянно декламируемая им, к удивлению ночных сторожей и случайных прохожих на улице. Вскоре он попадает в оперу, и здесь его ошеломляет не то, что артисты поют (к тому времени он уже имел немалый опыт пения в церковном хоре), а то, что на сцене соединяются вместе близкие и одинаково дорогие Шаляпину драма и пение. Очень скоро он свою будничную жизнь превратил в оперу. Обращаясь к отцу и рискуя получить нагоняй, он пел: «Па-па-ша, вста-ва-й, ча-й пи-ить!» Вот так он учился интонированному пению, основанному на живой речи, из которой в дальнейшем родилась система Шаляпина.