Управленец

В коридорах никого не было, за всё время моего нахождения в хранилище мимо прошло всего трое. Вернувшись в лаз и забравшись в скаф, не снимая комбез, я полез в ту сторону, где находился в медотсеке гостевой модуль с десятью отдельными персональными гостиничными номерами. Пять были на консервации и не задействованы, пятью другими иногда пользовались. Ещё в момент попадания в медсекцию я отдал приказ искину, чтобы он начал расконсервацию одного из номеров, это для того, чтобы мне внезапно не подселили постояльца. Когда я добрался до места, то выяснилось, что всё готово, можно заселяться. Приятным бонусом было то, что в комнате находился пищевой синтезатор с полным картриджем. А жизнь-то налаживается, а? Если так дальше пойдёт и всё пройдёт как спланировано, то уже через неделю меня не будет в этой системе… да и в ней мало что останется. Возможно, даже я вернусь к жёнам на две недели раньше, чем запланировано. Тоже хорошо, они ведь там волнуются, ожидая меня в каверне большого астероида, где спрятали крейсер. Место хорошее и укрытое, даже случайно ну никак не обнаружишь.

Чтобы попасть в номер, мне пришлось сидеть у люка в технические коммуникации почти час, так как по коридору, что вёл в номера, постоянно кто-то шастал. Только когда начало подходить к концу рабочее время, персонала стало поменьше. За медсекцией числилось восемьдесят шесть работников, разбитых на три смены, но мне кажется, я за тот неполный час, что сидел у люка, видел их всех.

Наконец камеры показали, что с обоих концов коридора нет ни одного человека. Я быстро выбрался наружу, закрыл люк и, придерживая баул, рванул к номерам. Думаю, если бы мне попался зевака, он бы удивился, увидев мужчину в скафе, весившем за двести кило, да ещё чёрного от накрученной материи. Причём бежал этот неизвестный, несмотря на вес скафа, практически бесшумно.

Добежав до номера, при моём приближении огонёк на двери сменился с красного на зелёный, я влетел внутрь и запер дверь. Огонёк снова стал красным, показывающим, что комната находится на консервации. Зелёная – это занята, жёлтая – в режиме ожидания. Мне гостей было не нужно.

Сняв скаф, я сделал лёгкую зарядку и, скинув комбез, направился в душ. Намыливаясь, я просматривал меню пищевого синтезатора на предмет загруженных блюд, в смысле, что он мог приготовить. Синтезатор оказался не особо дорогой моделью конфедератов, не такой, к какой я привык, но выбор блюд всё же впечатлял, порядка пятисот. Мой, что стоял на «Хамелеоне» и который я переставил на «Шееб», имел в памяти девять тысяч блюд, причём там были навороты. Такие, например, как приготовление блюд не от картриджей, а из настоящих продуктов. Практически кухня. Мы когда на Снежной жили, Киана часто экспериментировала с ним, и в памяти появилось дополнительно тридцать два блюда. У неё были необходимые базы знаний для работы с синтезатором. Биолог как-никак. Да, кстати, весь урожай перед нашим отбытием к системе Тима она собрала и упаковала в герметичные контейнеры. Она какой-то новый зерновой сорт вывела и буквально прыгала от радости вокруг двух контейнеров. Мне он понравился: рис не рис, но очень похож и также вкусен. Я пару раз на охоту слетал, привозил дичь, включая пару местных ланей, так вот этот рис с подливой и котлетками пошёл на ура. Это теперь одно из моих любимых блюд в нашем синтезаторе, и не только моё.

Воспоминания о домашней еде разыграли аппетит, тем более я только завтракал, не обедал, получается, не ел порядка десяти часов. Одним словом, пора поужинать. Покинув душ, вытираясь на ходу входящим в комплект гостиничных услуг полотенцем, я прошёл к синтезатору, активировал его работу, заказав суп, подобие куриного, второе из подобия макарон с гуляшом, пару хлебцев и травяной настой. Ещё пару мясных салатиков. Десерт оставил на потом, там выбор был из пятидесяти блюд.

Набрав полный поднос еды, я отошёл к столу и, расставив пластиковые тарелки и стакан, включил визор, настроив на новости, и, взявшись за суп, стал с интересом смотреть репортажи. Под конец новости снова вернулись к главной теме последних дней, Арене и гладиаторским боям. Сейчас шла кульминация схваток, сходились самые сильные бойцы.

Глядя на довольно смазливую репортёршу, по слухам, она была любовницей Тима, я замер с ложкой у рта. Девка сообщила, что на последние дни боёв для гладиаторов оставлены самые сильные рабы и военнопленные. Камера двигалась вдоль клеток, и среди пленных я рассмотрел такое знакомое лицо, хоть и перекошенное от злости, что чуть не подавился. Это был командир моей гвардии майор Гин.