Управленец

Уровень охраны «Б» – это места массового скопления людей, увеселительные заведения. «В» – это складские помещения, ангары и жилые модули с медсекцией, но у последней своя охрана. А «Г» – это служебные помещения не основного значения. То есть охрана контролировала практически всё, а лётную палубу, где я сейчас находился, особо. В принципе дешифратор мог взломать местный узел и дать мне возможность покинуть станцию. Но в том-то и дело, что шансы не быть обнаруженным очень малы, именно поэтому я сидел в челноке и ждал, а дешифратор, страхуясь, сейчас полз в автономном режиме в сторону диспетчерского модуля к искинам. Да, он должен был взломать управляющий искин и второй, что отвечал за охрану, без моего контроля. После чего я уже безопасно покину челнок, и пока дешифратор ломает третий, отвечающий за реакторы, добравшись до диспетчерского модуля, буду готовить из станции одну большую бомбу.

Планы были такие, но в принципе это всё импровизация. Да, дешифратор работает автономно, но это боевая станция и её туннели и воздуховоды напичканы всякими датчиками и сенсорами, отчего путь дроида изрядно увеличится по времени. А уж как ему придётся повозиться, чтобы попасть в святую святых станции – в бокс с шахтами искинов, я уж молчу. Но радовало одно: там, где мне ходу не было, в узких колодцах я бы застрял, дроид пробирался без проблем, да и боялся он только оптических датчиков, хотя обходил или, если это невозможно, дистанционно отключал их и сенсоры.

Я находился в подвешенном состоянии: чёрт его знает, сколько этот челнок тут простоит, может, через пару часов пилот вернётся? Доступа к местной административной сети у меня не было, а если пользоваться той, что была подключена к компу челнока, – это показать всем, что почему-то пустой челнок интересуется информацией о себе. Сразу местная СБ нагрянет. Это не звоночек, это будильник. Так что, если пилот вернётся, придётся опять прятаться в реакторном отсеке. В принципе потерпеть можно, челнок приписан именно к этой станции, и меня особо не волновало, что он будет курсировать по системе, главное, чтобы возвращался на эту боевую станцию и я узнавал, добрался ли дешифратор и взломал ли хоть один искин. Если да, те сами выйдут на меня по специальному лучу, настроенному на мою нейросеть, и подтвердят смену хозяина. Дешифратор ведь не только взламывал пароли владельца, но и внедрял потом мои установочные программы, и искины, не прекращая основных работ, чтобы не насторожить персонал, будут держать ещё связь со мной и обо всём докладывать. Пофиг, что они био и имеют личность, против программ они и не пикнут. Мне, конечно, пришлось постараться, чтобы написать их для биоискинов, там совсем другие программы управления требуются, но я справился, и они уже были загружены в память дешифратора. Тот знал, что делать, приказ получил и начал работу, мне же осталось скрестить пальцы и ждать результата. Наступило самое сложное время – ждать. К сожалению, это была единственная возможность взять под контроль станцию, другого шанса не будет. Это не пятое или тем более не четвёртое поколение, а девятое. Очень сложная работа даже для меня, хотя я этот тип станции знал лучше своих папиллярных узоров на пальцах. Хм, кстати, а как они выглядят?

* * *

В челноке мне пришлось просидеть тридцать семь часов, пока не прибыл пилот и не вылетел с двумя пассажирами в сторону малой грузовой станции. Так как она висела на противоположной орбите планеты, путь занял продолжительное время, и всё затекло в одной позе – скрюченного дедушки, пока наконец мы не прибыли на место и я, кряхтя, не выбрался в опустевший салон. Челнок тут простоит час, как я понял из переговоров пилота с диспетчером, этим я решил воспользоваться, чтобы размяться.

Видимо, в этом месяце челнок стал дежурным, потому что почти не стоял на лётных палубах, постоянно курсируя между станциями и планетой. За следующие восемь дней он успел одиннадцать раз побывать на планете, четыре на малой грузовой станции и шесть на средней, двадцать два раза возвращаясь на боевую. В общем, на девятый день я не выдержал и, когда мы с грузом из двух малых контейнеров с тремя пассажирами прибыли на среднюю станцию, поспешил покинуть не только реакторный отсек, но и сам челнок. Местные искины мне уже подчинялись, так что я незамеченным оставил лётную палубу и ушёл во внутренние коммуникации. Через сорок минут я проник в пустующий кабинет старшего техника, похоже, тут давно никто не бывал, и, наконец сняв скаф, воспользовался душем, встроенным в санузел. После чего, заблокировав дверь и велев управляющему искину разбудить меня, если кто приблизится к кабинету, нормально уснул. А то я уже скрюченным начал привыкать спать в реакторном отсеке челнока.