Управдом

Дорога была пустынна, машина светила фарами, разгоняя предутреннюю тьму, туман, спустившийся в низины, не давал разгоняться. Сидящие в машине хранили молчание, Ларин так вообще прикрыл глаза и через несколько минут засопел, привалившись к дверце и закинув ногу на ногу.

До Москвы оставалось еще километров пятнадцать, когда машина остановилась.

– Что случилось? – недовольно спросил Пельтцер.

– Колесо пробили, – шофер вылез из «паккарда», попинал шину. – Менять надо.

– Ну так меняй.

Шофер, ворча, достал из капота тяжелый ящик с инструментами, подтащил к колесу, открыл.

– Подсобить бы.

– Сам справишься, – особоуполномоченный вылез из машины, потягиваясь.

И не успел среагировать на наган, оказавшийся в руке шофера. Раздался выстрел, Пельтцер схватился за грудь, захрипел. Боец на переднем сиденье замешкался, пытаясь вылезти из машины, и шофер вторым выстрелом всадил ему пулю в затылок. Ларин, воспользовавшись тем, что Мальцев отвлекся, выхватил из подошвы штиблета узкий нож и вогнал следователю в висок. Тот дернулся, осел, по телу пошла судорога, быстро прекратившаяся.

– Готово, – шофер еще раз выстрелил, пробив чекисту череп, вытер тряпкой руки. – Все мертвы вроде.

– А ты проверь, – посоветовал Ларин.

Шофер так и сделал. Когда щупал пульс у Мальцева, уважительно присвистнул.

– Мастерски вы его. Даже пикнуть не успел.

– Проверь-ка, взяли они деньги.

– На месте, – шофер открыл багажник. – Все здесь. Это и вправду мои?

– Твои, братец, твои. Как договаривались. Давай-ка трупы выбросим тут в лесок и поедем. А то рассветет скоро.

– Куда теперь, Георгий Николаевич?

– А как избавимся от тел, я тебе скажу.

Глава 18

О смерти Мальцева Травин узнал во вторник к обеду – четыре трупа, лежащие рядом с дорогой из Рогожска в Москву, нашли ранним утром. Дарья так и не появилась, все вещи были на месте, в больнице ему сказали, что женщина договорилась с Райхом и уехала на несколько дней. В дверь флигеля стучалась взволнованная клиентка, которой было нужно очень срочно и неотложно переговорить с гадалкой. Свои проблемы она готова была обсудить с кем угодно, хоть и с Травиным, и Сергей едва от нее отбился.

Коммунхозотдел с утра был похож на растревоженный улей. Помощницу Каца ГПУ арестовало в понедельник вечером, секретарша, у которой муж служил в адмотделе, утверждала, что Зинаида Ильинична выложила все, что знала и не знала, и часть сотрудников сказались больными. Кац сидел в кабинете ни жив, ни мертв, курил трубку за трубкой и никого не принимал.

– Чистка будет, – уверенно говорил Филькин. – Всех проверят. Кто, значит, против нонешнего строя, в дворники, а то и расстреляют. А кто воровал, с тех особый спрос. Революционный.

На это служащие бледнели и кашляли.

К полудню прошел слух, что и на фабрике начались аресты. Якобы черные машины заезжали прямо к памятнику Ленину, в них грузили проворовавшихся и проштрафившихся работников. На складах коммунхоза царила паника, слесари и извозчики ходили в невменяемом состоянии, а ударно созванный партактив готовился принять важные персональные решения.

Травин на мотоцикле быстро проскочил по всем обозначенным на вторник помещениям, выписал несколько штрафов и даже пропустил два или три несерьезных недочета, чем вверг коммерсантов в недоумение.

К Ковальскому он заехал ближе к четырем вечера. Частники, в отличие от совслужащих, к новостям отнеслись равнодушно. Сергей купил коробку табаку, от папирос першило в горле, и он, по совету Каца, наконец-то решился перейти на трубку.

– Деньги из банка домой принесли? – дождавшись, пока они с коммерсантом останутся одни, спросил он.

Ковальский испуганно вздрогнул.

– Откуда вы знаете?

Травин быстро вывернул лацкан куртки и отогнул обратно. На место муровского значка он повесил комсомольский, но надеялся, что нэпман разницы не заметит.

– Угро, – тихо сказал он. – Из Москвы, сами знаете, какая ситуация.

Ковальский знал. Но то, что его может посетить убийца, выбило у него почву из-под ног.

– Что же делать, товарищ Травин? – пролепетал он.

– А сделаем мы, – Сергей прищурился, – вот что…

– Ты смотри, дверь приоткрыта, – послышалось от крыльца. Вечер плавно перетек в ночь, фонаря на улице не было, и голос раздавался из темноты. – Может, ловушка?

– Затаился и помидорами нас закидает? – ответили ему. – Главное, чтобы не убег, голубчик, с нашими деньгами.

В комнату прошел один человек – его Травин узнал. Агент Гладыш. Руки у агента были свободны, он обшарил взглядом залу, прошел в столовую, оттуда в кухню.

– Пусто! Но из дома они не выходили, это точно.

– Наверх, – сказал голос из прихожей.

В зале появился второй знакомый Сергею агент, Прокопенко. Он достал из кармана маленький револьвер, взбежал наверх, порыскал там несколько минут, спустился вниз, подергал дверь в подвал.

– Заперто изнутри, – доложил он. – Точно, ловушка. Что будем делать, барин?

Ответить барин не успел. Травин аккуратно спрыгнул с антресолей, ногой втолкнул его в зал, закрыл входную дверь на засов и сам зашел в комнату.