upload

Затем, очевидно, решив, что первыми слогами всё-таки было не «гомо» изобразил на лице нечто вроде улыбки.

–––––––-

#Боевой фонарь – прожектор.

##Бракосочетание состоялось 2 июля 1878 года.

###Шутка – минный катер Дунайской флотилии, которым командовал Нилов.

Звонок на двери был старый, и для того что бы позвонить требовалось как следует дернуть за висевшую снаружи ручку, после чего в квартире раздавался настоящий колокольный звон, способный пробудить и мертвого. По городу ходили упорные слухи о каких-то новомодных электрических звонках, привезенных неким ушлым купцом не то из Парижа, не то из Лондона, а может быть даже и из далекой Америки, но пока что Гедвига Берг не могла себе позволить такой экзотики. Всё-таки она простая модистка, хоть и довольно популярная.

Впрочем, дела её в последнее время шли лучше и лучше. Над заказами кроме неё самой трудились ещё две портнихи, а помимо них наконец-то появилась ещё и кухарка. Вот только сейчас она ушла на рынок, и хозяйке пришлось идти открывать самой.

– Кто там? – поинтересовалась она, прежде чем отворить.

– Госпожа Берг, здесь проживает? – раздался снаружи какой-то странно знакомый голос.

– Да, – улыбнулась она, ожидая клиентов, и принялась отпирать запоры.

Оббитая зеленым коленкором дверь распахнулась, и перед модисткой предстал её старый знакомый. Из той прошлой жизни, которую ей так иногда хотелось забыть.

– Здравствуй, Геся.

– Это вы? – вздрогнула она.

– Неужели ты думала, что я тебя не найду?

Девушка растерянно посмотрела ему в глаза и тихо спросила:

– А зачем вы меня искали?

– Может, ты пригласишь меня войти? – вопросом на вопрос ответил Будищев.

– Да, конечно, проходите, – смешалась она.

– А у тебя милая квартирка, – похвалил Дмитрий, оказавшись в гостиной.

– Спасибо. Неугодно ли чаю?

– Геся, перестань мне выкать, а то мне кажется, что разговариваешь с кем-то другим.

– Но мы…

– Мы с тобой давно знакомы, прошли войну, ты меня перевязывала, если помнишь.

– Да. Вы правы… ну хорошо, ты прав. Но ты, так и не ответил, зачем ты меня искал?

– А сама не знаешь?

– Нет.

На лицо Дмитрия набежала тень. Некоторое время он молчал, как будто собираясь с мыслями, потом, наконец, решился и принялся говорить. Сначала короткими будто рубленными фразами, потом всё более увлекаясь становясь оттого красноречивым.

– Геся, я люблю тебя! С того самого момента как увидел впервые в Бердичеве. Ты тогда пришла проводить нашего Николашу. Я помню в каком платье ты была одета; помню шляпку; длинные до локтя перчатки. Ты была самая красивая на том перроне. Послушай, я не виноват в том, что у вас не сложилось с Штерном. И уж тем более не виноват в его смерти. Меня тогда вообще в полку не было…

– У тебя хорошая память.

– Ты о чем?

– Может, ты вспомнишь ещё и о том, зачем врал, будто знал моего брата?

– Геся, я же все тебя объяснил…

– И ты думаешь, что этого довольно?!

– А что я ещё могу сделать?

– Господи! Да оставь меня в покое!

– Не могу. Прости. Ты помнишь Лешку?

– Лиховцева?

– Да.

– Конечно, помню. Это же друг Николаши, очень приятный и воспитанный молодой человек. У него ещё была невеста, как её…

– Софья.

– Да, кажется, Софья. Ты не знаешь, как у них всё сложилось?

– Никак.

– Что?!

– Никак, говорю, не сложилось. Увидев его без ноги, невеста тот час выскочила за другого.

– Какой ужас!

– А его позвала быть шафером.

– Это невозможно! Ты врешь мне. Не знаю почему, но ты, верно, хочешь сделать мне больно!

– Нет, что ты.

– Тогда зачем ты вспомнил об этом?

– Просто он сказал тогда, что если нам суждено быть вместе, то мы будем. И нравится тебе или нет, то наша встреча это знак судьбы. Ты ведь тоже хотела меня найти, не правда ли?

– С чего ты взял?!

– А зачем ты рассказала своим новым товарищам обо мне? Кстати, зачем ты вообще с ними связалась?

– Это получилось случайно. А второе тебя вообще не касается!

– Ещё как касается. Помнишь, я говорил, что убью любого, если он будет угрожать тебе?

– Они вовсе мне не угрожают.

– Ошибаешься! Эти твои народники – полные отморозки. Рано или поздно, они вляпаются в какое-нибудь дерьмо и утянут тебя за собой.

– Они хотят только хорошего. Они борцы за народное счастье…

– И готовы перебить половину этого самого народа, чтобы осчастливить вторую.

– Как ты можешь так говорить? Ты же их совсем не знаешь!

– Зато я хорошо знаю, чем всё это кончится.

– И чем же? – раздался от двери насмешливый голос.

Гедвига и Дмитрий одновременно оглянулись и увидели стоящего в проеме Крашенинникова. Ипполит Сергеевич всё это время с нескрываемым интересом прислушивался к их разговору, но в последний момент не выдержал и вмешался.

– Дядя, тебя стучать не учили? – первым опомнился Дмитрий.

– А я, некоторым образом, у себя дома.

– Что?!

– Что слышали. Я снимаю эту квартиру для госпожи Берг и, следовательно, являюсь здесь хозяином.

– Это правда? – повернулся к девушке Будищев.

Та не нашла в себе сил ответить и лишь затравлено молчала, прикрыв лицо руками.

– Ну что же ты, голубушка, – продолжал адвокат. – Хоть бы дверь закрыла, ей богу.

– Вам не следовало так поступать, – глухо отозвалась модистка.