upload

– Любопытствуешь?!

– Ой, молчу-молчу…

– Ладно, слушай, раз пожелала…. В жертву я её хочу принести!

– Как это? – изумилась гадалка.

– Не знаешь как?

– Так для жертвы девушки нужны невинные, – проявила осведомленность мадам Ряполова.

– Ты меня ещё поучи, – усмехнулся Посланец. – Эти «невинные» иной раз такие лярвы в душе, что самому замараться недолго! Да и какая в чистоте корысть, если соблазна в жизни ещё и не было? А вот у соседки твоей душа чистая, несмотря на то, что такая, как ты, рядом!

С такими доводами старая аферистка, будучи дамой многоопытной, не могла не согласиться, однако был ещё одно обстоятельство, которое она никак не могла упустить.

– Она мне денег должна, – робко, но вместе с тем настойчиво заявила гадалка.

– Много?

– Да почти тринадцать рублей…

– Н-да,– задумчиво протянул Посланник. – А может, мне тебя в жертву принести? Там только обряд чуть-чуть изменить и пентаграмму по-другому нарисовать. Оно, конечно, Хозяину не так по вкусу придется, однако же, на безрыбье и карася можно раком… У меня и нож с собой, а свечи ты сама запалила!

– Ой-уй-ёй! – завыла мадам Ряполова, проклиная свою жадность. – Не надо, миленькой! Я отслужу, отблагодарю…

– Отслужишь, куда ты денешься!

– Отслужу-отслужу, касатик, Христом-богом клянусь … ой…

– Вот лахудра! – потерял терпение молодой человек и с руганью потянулся за пазуху. – Ты ещё святой водой на меня полей, дура!

– Ой, прости-прости, милай – чего по глупости не ляпнешь! Чем хочешь клянусь, не стану более Его поминать и Анну твою не трону…

– Не мою – его, – Посланец с изуверской улыбкой показал пальцем на пол, отчего гадалке стало совсем худо. – Ладно, утомился я с тобой, ведьма. Живи покуда…

– Благодарствую, милостивец!

– Прощевай, старая…

– Ой, а ты не тот ли солдат, что давеча у соседки моей был? – признала, наконец, незнакомца мадам Ряполова, и тут же прикусила язык, но было поздно.

– А хочешь, я к тебе завтра околоточным явлюсь, да еще с городовыми? – вкрадчиво поинтересовался Будищев. – Я чаю, немало интересного можно будет найти, а?

– Что вы, что вы, – замахала руками женщина, – я это так, к слову…

– Ты бы попридержала язык свой, пока я его у тебя не отнял!

– Молчу-молчу.

– То-то! – криво усмехнулся молодой человек, и подкрутил ус. – Прощайте мадам, наша встреча была ошибкой! Но в сердце моем Вы оставили неизгладимый след и я Вас не забуду!

Совершенно сбитая с толку аферистка лишь хлопала глазами в ответ, а её нежданный гость в очередной раз переменил манеру разговора и жестко добавил: – А если ты меня, карга старая, где не надо, вспомнишь, то я тебя на британский флаг порву, уяснила?

Этот язык мадам Ряполова понимала хорошо, и когда её гость собрался выйти, бочком скользнула к нему, держа в руках свернутый в трубочку ассигнационный билет.

– Возьмите, не побрезгуйте…

– Ты что меня – с полицией спутала? – презрительно улыбнулся Дмитрий.

– Ну, что вы, Господин, я только из уважения, – испугано пролепетала гадалка и добавила к Катеринке еще четвертной*.

–––––––––––-

#Катеринка – банкнота достоинством в 100 рублей с изображением Екатерины II. Четвертной – банкнота в 25 рублей.

Глава 7

Мастер механического цеха завода господ Барановских — фигура для простых рабочих немалая. Поэтому господин Егор Никодимыч Перфильев привык держать себя с достоинством, приличным своему возрасту и положению. Рабочие при виде его снимали шапки и, здороваясь, низко кланялись, и ни при каких обстоятельствах не смели сквернословить. За такое легко можно было получить штраф, а заработок у них и так был не велик. Также Никодимыч не терпел пьянства, лени и неаккуратности в работе. Впрочем, зря он никого не наказывал, поскольку человеком был справедливым. По крайней мере, в своих глазах.

Хозяин завода своего доверенного человека ценил, платил ему недурное жалованье, и всё это позволяло Перфильеву с оптимизмом смотреть в будущее. Двух старших дочерей он удачно выдал замуж, причем за людей вполне почтенных, а не за какую-нибудь голытьбу! Младший же — любимец отца – скоро должен будет окончить гимназию, а там, глядишь, отучится в университете и сам станет барином. Главное, чтобы не забаловал Аркашка…

Окинув строгим взглядом цех, мастер удовлетворенно кивнул и двинулся дальше. Все были при деле, никто не бездельничал, не точил лясы, зря получая жалованье. Разве что Прохор подозрительно отворачивался в сторону и старался не попадаться начальству на глаза. Наверняка успел, подлец, похмелиться с утра и теперь делает вид, что всё в порядке. Ну да ничего, пусть работает покуда, а за «наградой» за его художества дело не станет. Всё прочее вроде было в порядке, хотя…

— А что это я Сёмки не вижу? – подозрительно спросил он у одного из разнорабочих, старательно выгребающего металлическую стружку из-под станка.

– Только что здесь был, Егор Никодимыч! — сдернув с вихрастой головы драный картуз, отрапортовал мальчишка, наивно хлопая небесно-голубыми глазами.

— Врешь, поди, – нахмурился мастер.

— Святой Истинный крест! – тут же побожился парень.