upload

– Ах вот вы как теперь заговорили…

– Уж не ревнуете ли вы? А прежде, помниться, называли это – мещанством.

– Так значит, я не ошибся и Будищев – ваш любовник?!

– Ошиблись, причем, как всегда. Он – мой жених.

– Что?!

– Что слышали! Дмитрий сделал мне предложение, и я с радостью приняла его.

– Много чести для такой дряни, как вы – мадемуазель Берг, или как вас там…

– Ипполит, возьмите себя в руки, – тихо, но вместе с тем твердо прервала своего товарища Искра, затем обернулась к модистке. – Разумеется, вы Гедвига – свободная женщина и не должны давать нам отчет в своих сердечных делах. Но также, вы – член нашей организации и у вас есть известные обязательство перед нами. И потому, мы крайне обеспокоены…

– Моим выбором?

– Да. Можно сказать и так. Стань вашим избранником любой другой человек, я бы первая стала на вашу сторону, но этот Будищев… Я считаю, Ипполит совершенно прав на его счет, он может быть опасен для нас!

– И чем же? Уж не думаете ли вы, что он может быть связан с жандармами?

– Кто знает, Гедвига, кто знает. Такой человек способен на многое, в том числе и на любую низость!

– И поэтому вы организовали слежку, к которой не постеснялись привлечь даже Аркашу?!

– Простите, я вас не понимаю!

– Не делайте недоуменное лицо, – зло рассмеялась ей в лицо Геся. – Вот уже неделю за нами по пятам, неумело прячась при этом, ходят люди, которых я искренне считала своими товарищами.

– Ты что-нибудь знаешь об этом? – обеспокоенно спросила Икра, обернувшись к Крашенинникову.

– Нет, – покачал тот головой, – но это многое бы объяснило.

– Что ты имеешь в виду?

– В последнее время Григорий и его друзья очень странно себя вели. Я даже хотел поговорить с ним, но не успел.

– Святая невинность! – не удержалась от восклицания модистка.

– Можешь думать, что хочешь, – отмахнулся Ипполит.

– А тут и думать нечего…

– Помолчи! – бесцеремонно прервал её адвокат, – Мы говорим не о них, а о тебе. Ты помнишь, в какой дыре я тебя нашел? И чем ты отплатила мне? Чем ты лучше любой продажной девки из грошового борделя?

– Замочите! – задохнулась от возмущения девушка. – Вы не смеете говорить мне такие вещи. Да я работала день и ночь в этом мерзком городишке, обшивая чванливых купчих и их перезрелых дочек, но никто не смеет упрекнуть меня, в том, что я делала что-то постыдное. По крайней мере до встречи с вами. И если я и была любовницей, то только вашей, но теперь это, слава богу, в прошлом. А теперь убирайтесь отсюда, я не хочу вас более видеть!

– А вы не забыли, что это я плачу за эту квартиру? Так что убираться придется вам – милочка!

– Что?! Да я лишней минуты не останусь здесь…

– Замолчите! Вы! Оба!!! – почти закричала, не выдержавшая их препирательств Искра. – Я не желаю присутствовать при подобных сценах и ухожу. Вы – Ипполит, пойдете со мной. У нас есть более насущные дела, чем это.

– Да вы правы, – пошел на попятный Крашенинников. – Мне очень жаль, что это произошло у вас на глазах, но сами понимаете, в подобных обстоятельствах, я не мог…

– Мне нет дела до ваших обстоятельств. Нам нужно идти. Из-за последних событий может возникнуть много проблем.

– Простите, – неожиданно для самой себя спросила Геся. – Вы, верно, говорите о покушении на великого князя?

– Вы тоже слышали? Только не о покушении, а убийстве.

– А где оно произошло?

– На Мойке, а что?

– Нет, ничего, – помотала головой девушка и задумалась.

– Теперь мы уходим, но позже вернемся к этому разговору.

Едва за нежданными и не слишком приятными гостями закрылась дверь, взволнованная кухарка оказалась перед хозяйкой.

– Как же это теперь, барышня, неужто уходите?

– Подслушивала? – грустно усмехнулась модистка. – Впрочем, оно к лучшему. Ничего не надо объяснять.

– А куда?

– Так ведь слышала, наверное. Замуж я выхожу.

– И, слава Богу! Барышня вы хорошая, добрая, должно и вам в жизни счастье улыбнуться. Совет да любовь. Жалко только место терять. Еле-еле нашла, а теперь Ипполит Сергеевич, как пить дать, рассчитает.

– Я бы предложила тебе пойти со мной, только ещё сама не знаю, где мы будем жить и как.

– Известное дело, – вздохнула кухарка. – Мужики они с нашей сестрой завсегда так, поманят, а мы уж и готовы на край света босиком. До чего же народ бессовестный – страсть!

– Ты не ругаешь меня?

– Да боже упаси! Оно же ясно было, что Ипполит Сергеевич на вас не женится, а другой после него может и не позарится. Так что коли зовут, так и рассуждать нечего.

– Ты мне поможешь собраться?

– Да куда же я денусь, барышня!

Работа в мастерской, как и на всех других предприятиях Петербурга, начиналась чуть свет. Толком не проснувшийся Сёмка, рано утром раскрыл двери для своих приятелей и, отчаянно зевая, наблюдал, как они расходятся по рабочим местам.

– Чайку бы, господин мастер? – с дурашливой улыбкой спросил один из них.

– Какой я тебе мастер, – пробурчал в ответ мальчишка. – А чай свой иметь надо!

– Ну не жмись, сам, поди, голодный!

– Ладно, – сдался Семён. – Колите лучину, сейчас воду вскипятим.

– Сей момент, – повеселели мальчишки и бросились разводить огонь.