upload

Слепящие лучи солнца стали припекать мою кожу.

ВОСЕМНАДЦАТАЯ ГЛАВА

Похоже, Господь не успел благословить наш путь до Уорсо, потому что мы застряли в «Лейктоне».

У внедорожника заглох двигатель. Оказалось, что причина заключалась в отсутствии бензина. Зак не

думал, что придется ехать так долго, поэтому не заправился. Одна неприятность за другой

преследовали нас, и мы не успевали ускользать от них.

Но в какой-то момент судьба решила смилостивиться над нами и послала в помощь одного доброго

паренька, который согласился подбросить нас до ближайшей заправки, располагавшейся в

противоположной части городка. И как по щелчку у него оказался автомобильный трос, который мы

приделали к бамперу внедорожника Зака.

— Ты голодна?

Мы оставили позади заправку и, следуя точным указаниям навигатора, Зак двигался к Co Road 500

W. Эта дорога должна была прямиком привести нас в Уорсо.

— Нет, — пробормотала в ответ, наслаждаясь прохладой, которая царила в салоне машины. Даже

если бы я была голодна, Зак ничего не смог бы сделать. Мы находились среди равнинных полей, где

не встретится фургончик с фаст-фудом.

Я приспустила окно со своей стороны и высунула руку. В мою ладонь врезался ветер. Я пыталась

поймать его, но он проскальзывал сквозь пальцы.

Начинало темнеть, и, кажется, Зак не выглядел обеспокоенным, хотя должен был, ведь ему еще

возвращаться в Индианаполис. Мама звонила три раза, но я не отвечала. Позвоню ей сама, когда

буду у бабушки. О, и бабуля звонила. Ей я была вынуждена ответить, потому что иначе по прибытию

к ней мне бы не поздоровилось. И даже дедушка не спас бы меня.

— У меня есть «сникерс», — сказал Зак, потянувшись к бардачку. Он открыл его, и оттуда выпала

губная помада.

Мой взгляд приковался к этому маленькому предмету.

Зак поджал губы и поднял помаду.

— Это мамина, — пояснил он.

Мое сердце отпустил приступ паники, ведь я думала, что эта помада принадлежала одной из

подружек Зака, которая «случайно» оставила ее в бардачке.

— Она думает, косметика спасет ее, — ухмыльнувшись, он закинул помаду и взял шоколадный

батончик. Протянул его мне. — Будешь?

— Нет. Спасибо, — я выдавила крошечную улыбку.

Зак поднес «сникерс» к губам и разорвал зубами упаковку. Убрал вторую руку с руля и разделил

батончик на две части. Одну вновь протянул мне

— Держи.

Как мило.

Вздохнув, я приняла свою долю.

— Спасибо.

Зак кивнул.

— Но она и без косметики прекрасна, — задумчиво пробормотал, вглядываясь в дорогу. — Она

красива, несмотря на то, что из-за химиотерапии у нее выпали волосы, и она чертовски сильно

похудела… — что-то заставило его прекратить говорить мне это. — Извини. Я не должен…

— Нет, — мягко остановила я. — Говори, если хочешь.

На самом деле, мне хотелось, чтобы он поделился со мной этим. Такая своего рода откровенность со

стороны Зака заставляла меня чувствовать себя особенной. Уверена, что из его друзей о миссис

Роджерс знает только Джейсон. И теперь я, хотя мы не были друзьями… вроде как. Зак не стал бы

трепать об умирающей матери всему миру. Он не такой человек, и в этом я была убеждена на все

двести процентов.

Семья для него — больная тема, и то, что он говорит мне о ней, многое значит. Это сблизит нас, и

осознание этого немного пугало меня. Ведь я должна держать свое сердце от него как можно дальше.

Но как друг я могла бы выслушать его.

— Что у нее? — спросила тихо, развернувшись телом в сторону Зака.

— Аденокарцинома желудка , — ровным тоном отозвался он, но я была уверена, что ему пришлось

нелегко скрывать эмоции.

Закрыла глаза. Медленно втянула в себя воздух.

— Какая стадия?

Зак ответил не сразу.

— Последняя.

Внутри меня все сжалось от сожаления.

Я пыталась представить себе его маму, но в голове застрял образ худой женщины с дряблой серой

кожей и лысой головой. У нее не было лица. Не было голоса. Но были все признаки, указывающие на

смертельную болезнь.

— Сколько… — мой голос предательски дрогнул. — Сколько ей…

— Недолго, — произнес он.

Я чуть не задохнулась от внезапно навалившейся тяжести, сдавившей грудную клетку. Я просто

попыталась представить, каково ему, и от этого стало в тысячу раз хреновее.

— Прогноз был бы куда благоприятней, если бы не было метастазов, — продолжил Зак лишенным

жизни тоном. — Но они везде, — резко перешел на шепот, и я распахнула глаза, чтобы убедиться в

отсутствии слез на его щеках. По крайней мере, они были в его голосе. — Болезнь добралась до

головного мозга, и это никак не остановить.

Возникло желание протянуть руку и сжать его ладонь, сказать в десятый раз, что мне жаль, и

пообещать, что потом будет легче. Но большинство из моих слов не были бы правдой.

Легче не будет, ведь рак не отступит. Он будет с его мамой до тех пор, пока она окончательно не

сдастся, пока у нее не исчезнут силы для борьбы с болезнью.

Поэтому я просто сидела и ждала, что он скажет дальше.

— Но мама — оптимист, — Зак грустно усмехнулся. — Она продолжает верить в то, что протянет

чуть больше положенного.

Я приказывала себе не плакать, но слезы уже выступили на глаза. Чтобы Зак не увидел их, я

отвернулась к окну, подставив лицо врывающемуся ветру.