upload

— И я тебя, — прошептала в ответ, не поднимая головы.

Ухмыльнувшись, Зак чмокнул меня напоследок в макушку, и через минуту я услышала его тихое

сопение.

Я не взглянула на него, потому что не хотела, чтобы он увидел моих глупых слез счастья.

Вскоре сон накрыл и меня.

***

Я изо всех сил пыталась игнорировать ладонь Зака, сжимающую мое колено под столом. Кинула ему

взгляд: «Что ты творишь?! Мы же за обеденным столом!», но, видимо, в нем было мало угрозы, потому что Зак лишь ухмыльнулся уголком губ и надкусил пышный круассан. Бабушка испекла их

перед нашим пробуждением.

Продолжая совершать свои шаловливые махинации, Зак мастерски сохранял непоколебимый вид. А

вот я зависла с выпечкой в руке и не могла шелохнуться. Его ладонь скользнула вверх, забравшись

под подол платья.

Вот ведь!

— Ты в порядке? — с беспокойством спросил дедушка, оторвавшись от газеты. Очки сползли ему на

кончик носа, когда он посмотрел на меня.

О чем это он?

Растерянно моргнув, я слабо качнула головой.

— В порядке.

Короткий смешок Зака, замаскированный под кашель, быстро привел меня в чувства, и я скинула его

руку с внутренней стороны своего бедра. Улыбка тут же соскользнула с его лица, и я довольно

хмыкнула.

Бабушка влетела на кухню и чмокнула меня в щеку.

— С добрым утром! — бодро поприветствовала она.

— С добрым, ба, — я надкусила круассан.

Прошествовав к кухонной тумбе, она заварила себе кофе, и кухню наполнил терпкий, насыщенный

аромат перемолотых зерен Арабики.

Заняв место за столом напротив нас с Заком, бабушка стащила один круассан с вазы.

— Как спалось?

Казалось бы, простой вопрос, требующий простого ответа.

Но я не могла контролировать жар, подкравшийся к лицу.

— Отлично, — выдавила я, отправив свой взгляд к поверхности стола. — А вам?

— Долго не могли уснуть. Было шумно, — отпив кофе, бабуля наклонилась к дедушке и заглянула в

газету. — И, кажется, шум исходил из твоей комнаты, Наоми.

Было шумно.

В моей комнате.

Эти слова эхом пронеслись в голове, пробуждая непреодолимое чувство стыда и смущения. Господи, так нас… нас было слышно?

Не может быть.

— Мыши, наверное, — предположил дедушка.

Мыши…

— Не думаю, — бабушка покачала головой. — Мы вытравили их два месяца назад. Они не должны

появиться так скоро.

— Тогда что шумело в спальне Наоми? — чересчур безучастным тоном вопросил дедушка, так и не

удосужившись оторваться взгляд от газеты. Наверно, там было что-то сверх-важное, раз они

обсуждали шум из спальни, в которой я провела ночь с Заком так, словно беседовали о прогнозе

погоды на завтра.

— Не знаю, — бабушка подняла на нас взгляд. — Вы ничего не слышали ночью?

Кажется, я поняла. Поняла то, что бабушка с дедушкой были прекрасно осведомлены о причине

шума. Они просто издевались надо мной, демонстрируя свои профессиональные способности в

сфере тонкого сарказма.

— Нет, — буркнула я и опустила голову, чтобы скрыть свое бардовое лицо.

Хотелось застонать, но я сдержала этот порыв отчаяния и попытки оправдаться.

— Тогда, вероятно, у нас завелся полтергейст, — провозгласила бабуля, сделав глоток кофе.

— Полтер… кто? — спросил дедушка.

— Полтергейст. Приведение.

— Что за чушь, Маргарет? Какой полтер… Черт. Какое еще приведение?

— Тогда как ты объяснишь тот странный шум? И, по-моему, я слышала чьи-то стоны.

— Правда?

Бабушка кивнула.

О господи. Господи! Господи! Господи!

Это в тысячу раз хуже, если бы они прямо сказали, что слышали нас с Заком, а не ходили вокруг да

около, проверяя на прочность мою выдержку.

И почему, черт возьми, Зак так спокоен?!

Оставалось только одно — заесть поглощающую неловкость дьявольски вкусными и тающими во

рту круассанами со сгущенным молоком.

Вопрос о ночном шуме был закрыт, как только все вышли из-за стола. Мы с бабушкой занялись

мытьем посуду, а дедушка, наконец-таки, добрался до Зака. Они отправились в гараж. Я боялась

того, что осталась наедине с бабулей. Хоть она и вела себя сдержано и, казалось бы, на первый

взгляд совершенно невинно, но я чувствовала ее хитрые взгляды на себе каждый раз, как только

отворачивалась.

Затем бабушка заставила меня копаться с ней в саду. Это было ужасно. Не то, что бы я боялась

грязной в прямом смысле работы. Но проведя несколько часов под палящими лучами солнца, я

чувствовала, что вот-вот упаду. Голова раскалывались, с меня градом лил пот.

— Давай отдохнем, — предложила бабушка, бросая очередной сорняк в кучу его клонов.

Конечно же, я не могла не согласиться.

Я немного беспокоилась за дедушку и Зака. Я не видела их после того, как мы позавтракали. Хотела

проверить, как идут дела с «Плимутом», но бабушка задержала меня.

— Не мешай им. Пусть поиграют в механиков.

Усмехнувшись и сняв белые перчатки с нутриловым покрытием, я присела рядом на зеленые

садовые качели, расположившиеся в окружении цветущих пестро-оранжевых цинний, клумбой с

нежно-розовыми гиацинтами, белоснежными нарциссами и светло-синими флоксами Метельчатыми.

Залюбовавшись на мгновение удивительной яркостью крохотного растительного мирка, я

улыбнулась шире.

— Попей, — бабушка откуда-то выудила небольшой термос.

— Спасибо, — поблагодарила внезапно севшим голосом.