upload

назад рыдала Алеся. Настороженно оглядевшись, он свел черные брови, будто дико недовольный

чем-то, и пошел дальше.

Я чудом сохранила звание невидимки.

Когда Бур покинул библиотеку, я сделала глубокий вдох, ведь все это время мне приходилось

дышать очень тихо.

В голову прокралась мысль, что синеволосый парень не случайно прогуливался здесь. Вероятно, он

так же подслушивал Алесу, но случайно ли, как я? Бывают ли такие совпадения?

В последнее время мне все кажется странным.

ВОСЕМНАДЦАТАЯ ГЛАВА

Я начала присматривать за Алесей. Мое беспокойство о девочке мешало спать по ночам. После того, как я подслушала ее монолог в библиотеке, то не на шутку обеспокоилась о ее психическом

состоянии.

С ней определенно что-то происходило. Я ненавидела себя за то, что не была достаточно смела для

откровенного разговора с Алесей. Я хотела помочь ей, но не знала, как подступиться. Я понимала, что причиной ее странного поведения является не только скорбь по семье.

На этом «чудеса» не заканчивались.

Мой дом превратился в зону передвигающихся самих по себе предметов. За три дня я не раз

обнаруживала те или иные вещи в других местах. Например, сегодня утром я нашла свою зубную

щетку в гостиной у телевизора. Мамины духи пропали вчера, а сегодня Аня обнаружила их в своей

комнате под одеялом.

С непоколебимой уверенностью я могла заявить, что в квартире находился призрак. Правда, я

несколько сотен раз обшарила квартиру, находясь в Середине, но так и не сумела обнаружить следов

присутствия духа. Должно было остаться хоть что-нибудь, если душа действительно побывала в

моем доме.

Прошло три дня с нападения на Виолетту. Денис Валерьевич, появившийся в штабе лишь раз, чтобы

обсудить случившееся с Хранителем, пообещал разобраться с этим. Костя не верил ему.

— Все, что мы можем, это положиться на себя.

Он сказал мне это вчера, когда Страгловец исчез за дверьми лифта. Мы находились в тренировочной

секции и издалека наблюдали за его разговором с Робертом Александровичем. Их диалог явно не

задался, исходя из чересчур напряженного вида Хранителя и воодушевленно жестикулирующего

Страгловца, который, надо отметить, так же не излучал восторг. Можно сказать, они разошлись во

мнениях.

Попытки Кости выпытать у Роберта Александровича детали разговора провалились с

оглушительным треском.

Так же он по-прежнему считал Страгловца бесполезным, и его идея с самостоятельным поиском и

ловлей Больтараса крепла с каждым часом.

Мы обсуждали это весь сегодняшний день, яро споря за библиотечной стойкой и отпугивая редких

посетителей.

— Не забывай о второй Сущности, которая ранила Виолетту, — мы продолжили ожесточенную

полемику у моего подъезда.

— Я помню, — Костя поставил мотоцикл на подножку, но не слез с него. — Поэтому действовать

нужно незамедлительно. Вдруг появится еще какая-нибудь тварь.

— У тебя даже плана нет! — я вскинула руки. — Ты не знаешь, с чего начать поиски, не знаешь, как

справиться с Больтарасом!

Костя расстегнул спортивную, черно-синюю мотокуртку и пригладил рукой торчащие во все

стороны влажные волосы цвета спелой пшеницы. Сегодня весь день как из ведра лил дождь. Я

перестала думать о том, как выгляжу, так как ответ был очевиден. Ужасно. По дороге домой мы

попали под сильный ливень. Он прекратился за минуту до того, как Костя заехал во двор.

— Забыла мою тактику? Делай, не думай и не жалей, пусть даже что-то и не получилось, — он

находил в этом что-то забавное. — По ходу что-нибудь придумаю.

Я рассерженно замотала головой.

— Вот поэтому из тебя фиговый тактик. Ты жалеешь время на обдумывание своих действий.

— Я не жалею. Просто не вижу в этом смысла.

Что в лоб, что по лбу — ему не объяснишь.

— И все равно я считаю, что это чистое самоубийство, — стояла на своем я.

— А как иначе? — Костя поднял голову и устремил осмысленные, дымчато-голубые глаза к

низкому, грозовому небу. — Жизнь — это не пушистый, миленький котенок. Она та еще стерва и

поступает с людьми жестоко. Бросает нам камни под ноги, сбивает с пути. Если не рисковать и не

идти против того, что нам уготовила судьба, то какой тогда смысл?

От Кости почти невозможно услышать что-то подобное. И уж точно он не любит громких речей о

жизни и высмеивает их. Однако его неспокойный взгляд, так тщательно ищущий что-то в

сгущающихся тучах, налитых свинцом, и тревога на гладковыбритом лице свидетельствовали о том, что Костя серьезен.

— Души гибнут, — его могильный голос пронесся крупной дрожью по моему промокшему и

замерзшему телу. — На Виолетту напали. Думаешь, я станут ждать, когда кто-то умрет?

— Нет, — я понимала его рвение разобраться во всем.

— Я просто буду пытаться, пока не покончу с этой чертовщиной раз и навсегда.

Со щемящим волнением в сердце я осознавала, что Костя прав. Сидеть на месте, сложа руки, и

наблюдать, как все рушится?

Ни за что.

Во мне будто открылся новый источник неизвестной энергии, пронзившей мое околевшее естество.

— Мы найдем его, — без колебаний провозгласила я, сделав шаг к Косте.

Он резко повернулся ко мне и впился прожигающим взором.

— Нет, — не терпящим сомнений тоном отозвался Богданов и вновь отвел взгляд куда-то в сторону.

— Не мы.