upload

творится в Середине. Костя быстро понял ход моих мыслей, и мы одновременно дотронулись до

своих медальонов на шеях.

Я оказалась права. Потасовка происходила в Середине. У врат помимо Роберта Александровича

находились Рэд, Виолетта и еще один Ловец, которого, кажется, звали Андреем. Они окружали

призрака с забавными длинными усами, в старом кавалерийском мундире, шароварах и парадных

сапогах. Даже если дух и боялся, то не подавал вида, стоя смирно по стойке, как подобает генералам.

Воу. Получается, душа не из нашего века? Должно быть, она проскользнула через Портал.

Я впервые видела призрака, умершего больше восьмидесяти лет назад.

— Жалкие смертные, — шипел мужчина, опасливо оглядываясь вокруг себя. — Очень скоро души

освободятся!

Ловцы медленно надвигались на него, подгоняя к Порталу.

— Кончай чушь пороть и отправляйся к себе домой, — сердито рявкнул на него Рэд.

Бывший военный, никак иначе, ущемленный его словами, горделиво вскинул подбородок.

— Как смеешь ты обращаться ко мне в подобной форме, неотесанный человечишка? Перед тобой

стоит князь Николай Максимилианович, четвертый герцог Лейхтенбергский.

— Да мне начхать!

— Я вообще не вкуриваю, — шепнул Костя.

Мы стояли в стороне и пока не вмешивались.

Призрак скривил губы в презрительной усмешке и сделал небольшой шаг к Рэду.

— Я запомню твою дерзость, негодяй.

Рэд громко стиснул зубы, и его кулаки окутало Коралловое пламя.

— Успокойся, — сказала ему Хранитель и осторожно подошел к призраку, мерящего Рэда

надменным взглядом. — Вам пора уходить, князь

Мужчина переметнул цепкий взгляд на Роберта Александровича, который не выглядел так, словно

терял контроль над ситуацией.

— Ты хоть понимаешь, бренный, куда возвращаешь меня?

— В ваш новый мир, — ответил Хранитель.

Призрак, изящно взмахнув рукой, громко рассмеялся.

— Я выбрался из ада не для того, чтобы вновь оказаться там.

Почему он назвал Иной Мир адом?

— Вы, живые, — дух обвел пальцем окруживших его Ловцов и Роберта Александровича, —

поплатитесь за то, что заставляете нас страдать. Души освободятся, — повторил он ранее сказанные

слова не предвещающим ничего хорошего тоном. — Мы вернемся в ваш мир. Он снимет с Них

проклятье, и больше не будет боли, — хрипло рассмеявшись, призрак запрокинул голову и развел

руки в стороны и торжествующе воскликнул: — Да пробудится Тьма!

По моему телу расползлись мурашки от его истерического смеха.

С разъяренным рыком Рэд толкнул духа в Портал, и тот растворился в слепящем голубом сиянии.

— Достал, блин.

— Чудик, — с легкой растерянностью сказала Виолетта.

— Что он имел в виду? — с озадаченным лицом Хранитель смотрел в пустоту перед собой.

— А? О чем вы? — спросил Рэд.

Какая еще Тьма должна пробудиться? И почему призрак сказал, что души страдают в Ином Мире? О

каком освобождении шла речь? Он явно был не в себе.

— Я должен рассказать об этом Денису, — пробормотал Роберт Александрович.

С этими словами он закрыл Портал и оставил ничего не осознающих Ловцов тонуть в вопросах.

— Я больше не буду жаловаться на скуку, — подытожил Костя и покинул Середину.

Я вернула компасную стрелку медальона на юг.

— Все это очень странно, — не могла не согласиться я.

— Нам еще восстания мертвецов не хватало.

Слова о страданиях душ не давали покоя. У меня была одна очень веская причина переживать и

ломать голову над ситуацией. Если призрак говорил правду, то моему папе тяжко приходится в Ином

Мире. Невыносимее всего была мысль о том, что душа твоего родного человека мучается, и ты

ничем не можешь ему помочь.

Неспособность помочь тому, кого любишь, истинная форма слабости.

СЕМНАДЦАТАЯ ГЛАВА

К середине дня ситуация с призраком князя Николая какого-то там улеглась. Все разбрелись по

своим делам. На следующий день об этом никто не вспомнил.

Мы с Костей сидели за стойкой, присматривая за читальным залом.

— Скажи, — оторвавшись от чтения брошюрки, я повернула голову к блондину, который слушал

музыку в одном наушнике. — Ты реально собрался охотиться на Больтараса?

Костя смотрел на меня с застывшим вопросом в глазах, а потом вспомнил, что я слышала их

разговор, и протянул гласную «Ааа».

— Что еще остается делать? — спокойно ответил он. — Кто-то должен остановить мутанта из мира

мертвых.

— Это не тот случай, когда нужно играть в героя, Костя, — не согласилась я.

Он нахмурился.

— Я справлюсь с Больтарасом, каким бы сильным он ни был.

Я раздраженно закатила глаза и бросила брошюру на стойку. Его самонадеянность иногда

невероятно злила. Костя возлагал на себя слишком много ответственности. Он считал, что сможет

победить всех и вся, но это глубокое заблуждение. Я понимала, что его страсть к риску в

большинстве случаев приносила благо. Он не раз спасал мне жизнь, и будет спасать, невзирая, насколько сильной окажется угроза.

Костя верен своим друзьям, своему делу каждой клеточкой души, до последней крупицы сознания.

Он готов безоговорочно сделать все ради того, что ему дорого. Я и другие ценят это. Но Костя не

позволяет заботиться о себе. Он жертвует, не прося ничего взамен. И однажды его

самоотверженность погубит.