upload

Она снова поворачивается ко мне, нацепив издевательскую ухмылку, аврора ждет моей

реакции.

- Ах, малыш Скотос, выглядит так, словно шлюхам здесь очень уютно. Ты возможно,

должен немного сильнее бить кнутом. И я уверена, получишь удовольствие от этого.

Обхватив и сжав руку Авроры с такой силой, до хруста костей, я скидываю ее руку с моей

рубашки. Она морщится, когда наши глаза встречаются, мой взгляд суровый и в нем

сверкает ярость.

- Ни капли правды обо мне, Аврора. Само собой, ты не в курсе, учитывая, что я отклонил

каждую твою жалкую попытку залезть мне в штаны. - Я придвигаюсь ближе, так близко,

что холод моего голоса чуть не покрывает инеем ее бриллиантовые сережки-гвоздики. - И

если ты снова когда-нибудь назовешь ее шлюхой, я вырву твой гребаный язык и засуну в

твою растянувшуюся пизду. А теперь, если ты простишь меня...

Я прохожу мимо Авроры, не произнеся больше ни слова, и направляюсь вслед за

удаляющейся спиной Амели. Она почти забегает в мою комнату - в нашу комнату- после

чего ставит поднос и поворачивается ко мне лицом.

- Амели, я...

Она поднимает руку и качает головой.

- Не беспокойся. Ты не должен мне ничего объяснять. Ты мне ничего не должен.

- Но я должен. Я должен тебе столько, что, наверное, не смогу никогда отплатить. Я

задолжал тебе правду.

- Правду? - Она хмурит брови и кладет руки на узкие бедра. - Я думала, что ты мне все

время говорил ее. По крайней мере, это то, что ты обещал, когда я поклялась быть честной

с тобой. Так что? Все это было ложью?

Я сажусь в изножье кровати и разглаживаю пустое место рядом со мной.

- Я честен. По крайней мере, настолько насколько могу. Прошу. Позволь мне объяснить.

Амели сидит на кровати, наши тела находятся в двух футах. Несколько недель назад меня

бы это не волновало.

Но теперь...теперь, когда я знаю, каково это чувствовать, когда Амели прижималась ко

мне, когда мои руки обнимали ее хрупкое тело, обладая ею, теперь эти чувства кажутся

такими далекими.

Я даже не понял, каким важным и постоянным элементом она стала в моей жизни. Как

легко оказалось завязать с ней дружеские отношения.

Как естественно обжигало кончики пальцев каждый раз, когда мы соприкасались. Я

жажду этого. Что означает огонь между нами - очевидный жар, который никогда не

исчезнет.

Она притягивает колени к груди и обхватывает их руками. Тоже самое она сделала в тот

раз, когда проснулась в моей постели. Она боится. Боится меня.

- Мне необходимо объяснить, почему я спрашивал тебя о том, что знает ли о тебе кто-

нибудь еще. И почему никто не должен знать о нас...о том, что я чувствую.

- Что ты чувствуешь? - шепчет она с придыханием.

- Да, - киваю я. - Но мне нужно рассказать тебе кое-что. И если ты хочешь узнать больше,

я расскажу. Хорошо?

Она кивает, и я воспринимаю это как знак, ближе придвинутся к ней и взять ее руки в

свои.

- Амели, Темные, Скотос особенные, они заклятые враги Лаво на протяжении многих

десятилетий. Много, много лет назад они правили Луизианой. И были самой влиятельной

семьей в заливе и держали в руках огромную мощь ведьм, практически неслыханную. На

протяжении всей истории мой вид всегда вмешивался, когда определенные кланы

становились крупнее и сильнее. Но Лаво.... они бы не отступили, особенно после того, как

убили Мари. Ее семья, твоя семья, поклялись отомстить за ее кончину.

Большие, блестящие глаза Амели призывают меня продолжать. Я убираю прядь волос за

ее ухо и притягиваю ее руки к своим губам, неглубоко вдыхая.

- По приказу моего отца, мы пытались убить их всех. То, что в книгах по истории

называют Ураган в Ченьере Каминада в 1893 году самым смертельным штормом в истории

бедствий Луизианы на самом деле работа Темных. Это была преднамеренная резня,

убивали невинных женщин и даже детей. Лаво разрослись, словно раковая опухоль и

Темные сражались, чтобы искоренить их всех. Однако некоторые спаслись и ушли в

подполье, поэтому каждые несколько лет мы снова повторяем это. Пока все до последнего

не исчезнут...

Тихий всхлип вырывается из ее груди, и она зажимает рукой рот, отчаянно борясь со

слезами.

- Нет, - плачет она, ее рука заглушает мольбу. - Не говори так. Я не верю!

Я притягиваю ее к груди и губами касаюсь макушки, хоть Амели и пытается вырваться из

моих рук. Я просто хочу обнять ее. Мне необходимо это. Возможно сейчас я последний

раз целую солнце.

- Прости, детка. Я. Я не хотел говорить тебе. Не хотел причинять тебе боль.

- Зачем? Как ты мог? - Слезы текут по ее лицу, но я все же сдерживаю желание

попробовать их на вкус. Я не хочу этого для нее, и не позволю, черт возьми, увидеть ей то,

кем я являюсь на самом деле. - Я не понимаю. Помоги мне понять зачем?

- Зачистка. - Я не знаю, как по-другому сказать. Не важно, насколько сильно я хочу, чтобы

это оказалось ложью, но истина не станет менее уродливой и отвратительной от этого. И