upload

- Из-за нее. Важно было, чтобы она родилась и получила дар именно в этой стране. И я решила, что будет целесообразно просто перевести тебя в другую страну. Ты мне всегда нравилась, - женщина прошла к кровати и склонилась к угасающей валькирии. – Ты со всеми простилась?

- Советы дала, прощения попросила, благодарности выразила. Гертруда уже пожелала мне приятного пути к Свету. И пусть помнят меня живой.

- Мне будет тебя не хватать… - Анна сжала руку Оливии. – Мы почти сто лет шли бок о бок. Но знаешь, кто тебя там ждет, чтобы пойти по дороге света без времени? – Оливия отрицательно покачала головой, сжав руку женщины, державшей сейчас в руках ее жизнь. – Розалина. Наша маленькая Роззи. И теперь у тебя будет вечность, чтобы все ей объяснить…

- Наша Розалина сейчас и так все понимает. Знаешь, Анна, я до сих пор чувствую себя виноватой за то, что мы с ней сделали. Третье Правило Кодекса, мне кажется, на самом деле самое жестокое.

- Разве не Негласное? – губы Анны тронула слабая улыбка.

- Негласное можно нарушить. Третье нарушить нельзя… - прошептала Оливия. - Кстати, что будет с Хранителями? Что с войной? – всполошилась валькирия.

- Будет мир, как до войны, и уравновешивание друг друга. Мы без них не можем, и они без нас.

- А с… С ней…?

- Я даю ей возможность самой сознаться и облегчить свою участь тем самым. Ну или одной известной нам обеим молодой женщине проявить искренность своих намерений делом. В любом случае, она слишком наивно полагает, что я не знаю. Ты молодец, ты догадалась, и твое открытие подтвердило мои мысли на ее счет, так что ей осталось ликовать недолго. Ну а теперь… Пусть свет примет тебя и подарит покой, - чешская, еще не так давно британская, валькирия Оливия Говьер (взявшая после смерти мужа обратно девичью фамилию) закрыла с последним выходом глаза. Серебристый шарик исчез в руках Анны, сжавшей уже мертвую руку старой приятельницы. – Мне будет тебя не хватать, Лив, я же не принадлежу ни к одному миру… Но Кэт сказала золотые слова. Портить жизнь других я не хочу…

***

- Северус Тобиас Снейп, Пожиратель Смерти, обвиняется в… - монотонно зачитывал секретарь суда. Мужчина с длинными черными жирными волосами, сидевший к кресле подсудимого Визенгамота, хладнокровно взирал на судей, понимая, что все доказательства своей невиновности – личное письменно подтверждение Дамблдора, заверенное печатью и подписью Альбуса и скрытое в его, Дамблдора, гробнице (авроры копались на редкость дотошно, с самого ареста Северуса через неделю после победы и сейчас, по начало августа) на тему «я сам его просил, это была часть его шпионажа по моему приказу», воспоминания, проверяемые на предмет «истина-ложь», он им уже предоставил и добавить ему нечего. Все это имело бы значение, признавался он себе, будь у него защитник. Но никто не соглашался защищать бывшего Упивающегося. А Кэтрин, которая защищала бы, могла считаться слишком заинтересованным лицом…

- Защитника нет, управимся быстро, - решил зевнувший председатель суда, когда обвинения наконец дочитали.

- Защитник есть! – эти слова заставили Северуса вздрогнуть. Но человек, который явился после этих слов, удивителен был еще больше. Если бы меньше, чем год назад, Северусу сказали, что выглядеть это будет так, он не поверил бы.

- Представьтесь, пожалуйста…

- Защитник подсудимого Снейпа, мистер Гарри Джеймс Поттер… - но свидетели, приглашенные по настоянию Гарри, удивили Северуса в разы сильнее, чем его могло после прихода Гарри, казалось, что-либо удивить. МакГонагалл, Грейнджер и Матей, и даже Римус Люпин, явно порядком нервничавший. Гарри показывал воспоминания, представителям судейской коллегии, и свои, и с рокового дня, рассказывал, что знал и было возможно рассказать, приводил свидетелей благих намерений и поступков Снейпа. Итог прозвучал так, что наполнил на мгновение душу уставшего от войны и двойной жизни человека светом.

- Признается частично виновным… - этого он не слушал. Он свои преступления и так знал. – Условное осуждение сроком десять лет без права покидать территорию Соединенного Королевства, с сохранением права занимать преподавательскую должность.

Из Министерства они вышли вместе с Гарри. Зельевар остановил уверенно шагавшего к проулку, удобному для трансгрессии, героя магической войны. Авторитет Гарри и его положение в глазах магического сообщества сыграли в таком легком осуждении, бесспорно, важную роль.

- Зачем? – было единственным вопросом мужчины, второй раз в жизни избежавшего Азкабана. Точнее, возвращения туда после суда – он с мая сидел там и возвращаться туда не хотел.

- Я очень люблю, когда Кэтрин улыбается. Рядом с вами она улыбается чаще, - Гарри пожал протянутую ему руку. – МакГонагалл берет вас на работу, Слакхгорн захотел подать в отставку. И один безнадежно бездарный ученик с «Выше ожидаемого» по С.О.В. хотел бы изучать у вас, профессор, Зелья. Возьмете?

- Сделаю парочку исключений, - в уголках губ бывшего шпиона Дамблдора промелькнула тень улыбки. – Спасибо, Поттер.

- Не стоит, я не ради вас. Я для Кэт.

- За нее и спасибо…

***