upload

- Нора, - робко посмотрела на Хранительницу девушка. – Почему ты так поступаешь? Ты нам здорово помогаешь, но не уходишь из Ордена и выполняешь приказы Димитра. И да… Папа… Он как?

- Влад спрашивал меня две недели назад, у нас почти не было времени до того поговорить, он по ночам притаскивал Ожешко в мои владения, но сейчас у меня в доме кое-какие хранительские дела решаются, сама понимаешь, вам туда не надо… Не говорил разве? – Кэтрин отрицательно покачала головой.

- Я очень беспокоюсь, хотя и пытаюсь себе внушить, что все нормально… Но Инг-Ша…

- Он цел, жив и ингатус ему не вкладывали, - отрезала Элеонора. – Не бойся, мы его не убивать забрали. Что касается твоего вопроса о моем членстве в Ордене… - ее черные глаза скользнули по лицу девушки. – У меня много причин вести себя именно так, а не иначе. Минимум три…

- И ты мне их не назовешь, - хихикнула Кэтрин.

- Ну почему же, - Элеонора чуть улыбнулась. – Учитывая, что после моих манипуляций ты обо мне ничего сказать не сможешь, как и я о тебе… Я о твоем внутреннем мире, если ты мне вдруг решишь его выложить. То пару слов скажу. Все же, - взгляды девушек встретились. – Если у меня и есть друг, то это ты, Кэт. Ты необычная личность, уж поверь мне. И тоже сильная.

- Я обещаю, что не выдам ни слова, ни до, ни после твоих действий надо мной, - Кэтрин прижала руку к сердцу. – Это останется между нами.

- Ну, во-первых, я ненавижу отца и Димитра, очень сильно ненавижу, правда, каждого по своим причинам. Во-вторых, я мстительна и хочу отомстить по-настоящему за маму и за то, что отец раздул из моих чувств к Гансу, так звали моего жениха. А в-третьих… Знаешь, то, как все было до этой войны, меня устраивает. Есть вы и мы, мы по мелочи пакостим друг другу, и сохраняется равновесие. И нет такого безумия, как теперь. В общем, я хочу исправить то, что натворил папочка и творит Димитр… Точнее, помочь это исправить валькириям. Ну и я все же не такая злодейка, Кэт. Я скорее справедлива, чем зла.

- Папочка?! – сумела наконец влезть в ее речь валькирия.

- Мой отец и был Верховным Хранителем… - горько усмехнулась Нора. – Я всегда любила отца, пыталась заслужить его любовь, и ненавидела Верховного после истории с Гансом и Днем Ягнят. Оказалось, это был один и тот же человек… - внезапно ее глаза так полыхнули, что Кэтрин отшатнулась. – Но теперь эта тварь мертва, - усмешка появилась на губах молодой женщины.

- Ты? – сглотнула Кэтрин. Что она имеет в виду, понятно было и так. Элеонора кивнула.

- На моих руках и до него была кровь, - вздохнула она. – Я все же Хранитель, добившийся могущества и признания. В нашей среде убийства для этого неизбежны. Или ты, или тебя, - усмехнулась она.

- Ты хотела стать валькирией… - прошептала Кэтрин. – Почему ты стала такой?

- Говорю же, я мстительна. А в тринадцать лет я была к тому же дурой. И решила, что раз меня не хотят учить валькирии, я буду в таком случае во враждебном им Ордене. Дура. Стоп, а откуда ты это знаешь? – уставилась она на Кэтрин. – Гертруда сказала?

- Ну… Да…

- Фрау Майер… - Элеонора покачала головой. – Ну да ладно, не такая уж то была страшная тайна. Я ответила на твои вопросы?

- Вполне… - улыбнулась Кэтрин. – А почему ты не трогала маглов и Майкла, когда забирали папу? – она мягко коснулась руки Элеоноры, заглянув ей в глаза. – И почему у тебя цвет глаз иногда меняется? Ну, он иногда бывает темно-серым, а иногда черным?

- Второе – это не моя настоящая внешность, и иногда я ее ретуширую, с цветом глаз происходят небольшие сбои. Преимущественно он должен быть черным. Первое – приказа трогать не было.

- И Майкла тоже? – ухмыльнулась Кэтрин. – Он ифрит, так что сомнительно слегка…

- Необходимости не видела, - девушка пожала плечами. – Он мне и живым, вроде, пока не мешает.

- Справедливая, а не злая, - процитировала Кэтрин. – Нори, знаешь, ты лучше, чем я сначала подумала. Извини за скарабеев…

- После войны я и за это с тобой рассчитаюсь, - ухмыльнулась Хранительница, закинув ногу на ногу, когда села в ближайшее кресло, вполне нормальное на вид. Дальнейшему разговору помешал хлопок и громкое шипение из уст Ожешко, тряхнувшего Матея за ворот.

- Я так и не понял, что эта гадость делает в моей студии, и тем более не понял, почему это должно попасть в мой дом, - прорычал Майкл, снова тряхнув Матея, что-то тараторившего попеременно то на румынском, то на английском.

- Потому что «это» будет снимать с Кэтрин Чары Ярости, наложенные его братцем, - ледяным голосом произнесла Элеонора, удобнее облокотившись на спинку кресла. – Если ты в силах провести такие ритуалы сам, дерзай. Судя по поступку твоего отца, умом ваша семья не отличается… - прищурилась она. Ожешко вздрогнул, отпуская Влада, и с неприязненным блеском в глазах взглянул на Элеонору. – Стирать себе память – не лучшее занятие.

- Я смотрю, последствия моего заклинания уже зажили? – усмехнулся ифрит, прожигая взглядом дырку в девушке. Бутти презрительно покривилась.

- Они и суток не продержались, ифрит, - усмехнулась она в свою очередь. – Не очень эффективно.