upload

- Я тоже… - выдохнула она. – Люблю… - серебристый шарик, вылетевший с последним вздохом, исчезнувший в ручках Кэтти. Розалина закрыла глаза и вдоха не последовало. Розалина Долохова, валькирия, ставшая женой Пожирателя, единственная любимая женщина для своего мужа, отошла в мир иной. Антонин, уверяя Кэтти, что мама просто уснула, утащил девочку из дома и вместе с ней трансгрессировал на другой конец мира, как ему казалось. Он не мог ее убить, но и оставить с собой не мог. После того, что произошло в их убежище, ему и жить-то не хотелось…

Приют в Америке, ставший на долгие годы домом для малышки Кэтрин. Оформляя ребенка, он назвал совсем не то имя, что она носила еще так недавно. Не Кэтрин Саманта Долохова, а Кэтрин Розалина Реддл. Тем самым, от охватывавшей его волнами злости и обиды, смешанной с ревнивым негодованием, связав ее с обоими настоящими родителями и исключая даже тень их мнимого родства.

Когда он уходил, оставляя ее там, Кэтрин обняла ручками его колени и прижалась было:

- Папочка, приходите с мамой скорее!

- Обещаю, милая, мы скоро тебя заберем, - выдавливая из себя улыбку, пообещал он. И пошел прочь, не желая оглядываться на ребенка, всего одной фразой на парселтанге разрушившего его жизнь, и без того опасную и нервную. Вслед послышалось:

- Я люблю тебя, папочка!

- Я тебя тоже, - улыбнулся он и вскоре ушел, едва слышно шепнув и направив на миг палочку на девочку: Обливиэйт…

Вернувшись в дом, где лежала она, ее тело, долго рыдал, прижав к груди уже мертвую голову с темно-каштановыми локонами. А затем вышел из домика и запустил в небо такую знакомую Черную Метку. Пусть арестуют. Ему было наплевать…

***

Как мало тех, с кем можно помолчать,

Кто понимает с полуслова, с полу взгляда,

Кому не жалко год за годом отдавать,

И за кого ты сможешь, как награду,

Любую боль, любую казнь принять…

Э. Асадов. “Как мало тех…”

- Анжелика! – мужчина проснулся в холодном поту, резко сел и вгляделся в лицо разбуженной его голосом девушки. Она казалась еще бледнее, чем обычно. – Ты в порядке?

- Да, - Анж сонно потерла глаза кулачком и приподнялась на постели. – Что случилось? Дурной сон?

- Вроде того, - он коснулся губами ее щеки и бросил взгляд на животик, скрытый тонкой тканью сорочки. – Так, приснилось кое-что из дру… - он осекся и тут же договорил: - из прошлого. – Он замолчал, чувствуя на плечах две маленьких теплых ладошки. Лика мягко подтолкнула его лечь и осторожно коснулась его лба.

- Советую лечь обратно, завтра трудный день, - улыбнулась она.

- Как и всегда, - усмехнулся мужчина. – Ты точно решила не возвращаться в Хогвартс? Уверена?

- Ну, я предпочитаю в таком положении оставаться дома, - она повела худенькими плечиками. – Опасностей и переживаний мне и так хватит, но учебу я из них уберу. Тем более я одну школу давно закончила.

- Ну не так уж и давно, - он убрал прядь ее волос за ухо. – Но я хочу, чтобы ты поменьше совала нос в активность нашей организации и побольше была дома и отдыхала. Чтобы вы, - он погладил ее пока еще плоский животик, - отдыхали.

- Ты уверен? – две пары серых глаз встретились и что-то мелькнуло в обеих. – И как она к этому отнесется?

- Беру эту проблему на себя, - его глаза сверкнули таким знакомым огоньком. – Поменьше волнуйся. И береги его…

- Или ее… - девушка улеглась на бок и погладила его давно не бритую щеку. – Это может быть девочка!

- Или ее. Но сын порадует меня куда больше, - такая привычная и знакомая усмешка на губах. Такой знакомый взгляд… Отчего-то родной…

- Заказы не принимаются, мастер Долохов, - Анж, развеселившись, показала мужу язык и ойкнула, ощущая, что ее потеребили за кончик носа. - И вообще, тебя порадует одинаково и сын, и дочь!

- Не перечить мужу! – рыкнул Антонин, но рыкнул почти мягко, нежно. Что-то менялось в нем, совсем немного, когда он оставался с ней наедине. Словно из жестокого и безжалостного преступника он превращался в такие минуты в человека. Возможно, что именно так оно и было…

- Мне можно, меня нельзя трогать, я не одна, - она подняла бровки, коварно усмехаясь. Мужчина покачал головой.

- Я тебя разбаловал. Мне никто не смеет дерзить так много и безнаказанно! – тяжелый взгляд устремился на нее. – Ты ведь об этом помнишь?

- Но я не никто, - он лег на спину и девушка склонилась к его лицу. – Я – мать твоего будущего ребенка. Твой друг.

- И моя жена, - он бережно уложил ее и поцеловал в лоб. – А ну спать! Мне просто приснился дурной сон, кое-какие не очень хорошие мои действия, но в жизни такого не повторится. Обещаю. Спать!

- Ты меня разбудил и я не хочу спать, - капризно надула губки беременная девушка.

- Хочешь. Я лучше знаю. Спать! – в его достаточно мягком голосе проскользнули те самые нотки, перечить которым не рисковала и она, которой позволялось куда больше, чем почти всем остальным его знакомым…