upload

- Я верю тебе, Гарри. Но крестражи – важнее. При всей любви к тебе и том, что ты мой выбор, я пальцем не шевельну для поисков Даров Смерти. Извини, - на самом деле я сомневалась в том, что камень сможет работать после уничтожения крестража, и боялась, что Бузинная Палочка, окажись она у Гарри, овладеет его сознанием и превратит в мага, несущего смерть и однажды умеревшего, чтобы отдать палочку другому жестокому магу, жаждущему смертоносного оружия…

С той ночи Гарри словно охватила жажда собрать вместе все Дары Смерти, и все прочее почти перестало его волновать. Мы с ребятами обсуждали, что еще может быть крестражами и где они могут быть, Рон и Герми думали над таинственным появлением серебряной лани, но Гарри был равнодушен к нашему «бзику» насчет крестражей. Я не сомневалась, что он злится на нас, в особенности на меня, за отказ помогать ему в этих поисках, но один он не рисковал, к счастью. Однако теперь мы с ребятами по очереди караулили его, в его дежурства по ночам, чтобы он не удрал со своим заходом искать Дары Смерти в одиночку. Как эта жажда их заполучить скажется на нем, я боялась и представить… И, что было еще хуже и еще страшнее, у меня после паузы, давшей мне отдых, начались сны еще кошмарнее предыщущих. Смерти моих близких, одна другой страшнее, рисовались в голове картинкой, четкой до безобразия.

Я неожиданно для себя стала бояться спать и дежурила сутками напролет, лишь бы устать так, чтобы не видеть никаких снов. Но они были. Все кошмарнее с каждым разом. Трижды я тонула, дважды уже Гарри во сне на моих глазах буквально сгорал заживо, и сгорал изнутри… Вереница кошмарных снов и таких моих страхов, которые я загнала в самые дальние уголки своей души превратилась в нескончаемый поток ужасов. А наяву меня начали захлестывать видения валькирии… И, что было окончательно ужасно, я все меньше могла отличить сон от видения. Иногда, видя чью-то мучительную смерть, я уже не уверена была, что это не происходит на самом деле или не произойдет пару часов спустя… Во время все более коротких промежутков озарения я начинала понимать, что схожу с ума. Мы посещали какие-то места, связанные с Беллатрисой, но все реже. Потому что все чаще я сидела, укутавшись в плед, наблюдая за тем, как в моей голове в сотый раз режут на кусочки Рона и Гермиону, душат Гарри и сотня Нагайн кусает меня и папу… К ужасу друзей, я пару дней такой жизни спустя перестала кричать от ужаса, обливаясь холодным потом. У меня уже и на это сил не было. И однажды Гермиона просто не выдержала…

Точнее, не выдержала я и в одно из своих наиболее четких и ярких видений, уже неотличимых от ночных кошмаров, или наоборот, собралась идти и спасать миссис Уизли, которую в моем воспаленном воображении только что начали пытать, подвесив вверх тормашками дядю Артура и Джинни. Всего неделя прошла с того момента, как у меня начались видения, но для меня прошла целая вечность. Вторая неделя января, самое ее начало…

Гарри попытался силком удержать меня на месте, впервые за эти дни сам выйдя из своего транса. И отлетел на другой конец палатки, связанный моим парализующим заклинанием. Я склонилась к его лицу, теряя контроль над собой. Туманные видения смешивались с вернувшейся яростью. И сквозь отрешение от всего я услышала негромкое:

- Влад… Кэтрин пытается убить Гарри… - я сама научила ее этому, но в этот миг собой управляла уже практически не я, а что-то иное. Гермиона эта поняла, и поняла, быть может вовремя… Хлопок, как раз когда я налетела на Грейнджер, заткнув рот Рона куском мыла по пути. Заклинанием, конечно. Меня оторвали от пола две очень сильных руки и перед глазами предстало два больших круглых глаза, совсем как Василиск, и тоже желтых… Кроме них, я ничего не видела, а в голове роем заметались обрывки воспоминаний, видений, снов, мыслей… Все вперемешку, и больше всего – сцены всевозможных ужасов. Однако вскоре я осознала, что обрывки эти словно складываются в две больших коробки, ложась друг на друга, и когда они заполнились, одна из них закрылась и обмоталась тремя слоями какой-то бумаги и кучей клипкой ленты маглов. В голове стало неожиданно спокойно, а перед глазами прояснилось и вскоре я глядела уже в нормальные голубые глаза со зрачками. Майкл поставил меня обратно на пол.

- Ты где таких ужасов насмотрелась, просветленная ты наша? – поинтересовался он. – Я что только в чужих снах не видел, но чтоб такое…

- Она в себе? – поинтересовался за его спиной Гарри. Ожешко кивнул и отступил, показав меня троице и Владу, обнимавшему за плечи Гермиону.

- Гарри, прости, - выдохнула я, припоминая, что творила за секунду до появления двух ифритов. – Гермиона, я не хотела…

- Мы понимаем, - буркнул Рон, полоскавший рот водой. – В следующий раз пусть это хотя бы хлеб будет. Мыло как-то не очень-то вкусное…

- Рон, прости, - я покачала головой.

- Майкл, - осторожно усадив Гермиону в кресло, подошел к нам Влад. – Это… У нее прошло?