Упавшая перед вампиром (СИ)

На улице было тепло. Весна только начинала вступать в права. Только появились первые листочки, но при этом было такое ощущение, что наступило долгожданное лето. Мне всегда нравилось тепло, потому что зимой дома было холодно. Игнат только делал вид, что богатый, а на деле едва сводил концы. Как в детской сказке в его доме протекала крыша, а в полу дыры прогрызли мыши. Но Игната это не волновало. Ему было важно, чтобы о нем продолжали думать, как о состоятельном мастере музыкальных инструментов. Насколько я слышала, один раз Игнат сделал гениальный инструмент, который отличался удивительным звучанием, но повторить его он не смог. Все его дальнейшие работы были обычными. Но к нему продолжали приезжать музыканты в надежде, что Игнат когда-нибудь сможет повторить работу и совершит чудо.

Чудо не происходило. Игнат злился, а получали мы, как морально так и физически. Вначале это все было страшным, а потом вписалось в кружево жизни и стало привычным. Мы научились чувствовать, когда лучше прятаться, а когда подойти и выслушать его брань, чтобы он только успокоился и не стал за волосы таскать, изображая из себя барина, у которого мы в слугах на повышенном жаловании.

— Лиза, а ты идешь ради Льва Анатольевича или ради кого-то еще? — спросила я.

— Ради кабака. Всегда было интересно посмотреть, что там в них такого. Из-за чего весь шум.

— Ничего там хорошего нет, — ответила я, вспоминая, как уговаривала отца пойти домой, когда мы еще жили в поселке. Он был любителем таких заведений. Это его и погубило.

— Но все равно, интересно же.

Иногда Лиза мне казалась вполне нормальной, но порой, если разговор заходил о чистоте и красоте, то ее слова доходили до абсурда. Она превращалась в воинственную особу, которая чуть не дословно повторяла все, что слышала от Льва Анатольевича. Да так остро и рьяно, что мне казалось ее словам проникался даже Игнат. Эта фанатичная черта характера Лизы меня напрягала. Мама к этому относилась как молодости и дурости, по поводу которой не стоит волноваться.

— Если я права, то бедные мужчины нужны во спасение. А еще более во спасение нуждаются девушки, которые идут в любовницы к вампирам от безысходности. Если все так, то я согласна со Львом Анатольевичем. Нам нужно будет добиться того, чтобы вампиры ушли из нашего города, как представители соблазна для невинных душ. Ведь девушки готовы с ними быть лишь из-за денег. Это неправильно.

— Меня все это не волнует. Я к вампирам не суюсь. Даже с ними не пересекаюсь. Шею им подставлять не собираюсь. А если кто-то решает ложиться под вампира, то это ее дело.

— Ты не можешь так говорить! Мы должны заботиться друг о друге, поддерживать. Только тогда сможем справиться с соблазнами этого мира.

— Лиза, я понимаю, что вампиры — это соблазн. Они при деньгах, часто при власти. Но ты серьезно думаешь, что если мы выгоним вампиров, то не будет опасности от наших мужчин? — спросила я. — Пусть они без власти и денег, но могут также спокойно обесчестить. Чтобы этого не произошло, нужно избегать сомнительных компаний и мест. А сегодня мы как раз туда идем.

— Под защитой Льва Анатольевича, — поднимая вверх палец, сказала Лиза.

Я в его защиту как-то не верила. Но раз подписалась туда пойти, то надо идти. Уже подходя к залу салона, стало понятно, что не многие решились поддержать акцию. В самом салоне было мало людей. Три десятка человек вместо полутора сотен сочувствующих — это было очень мало. Лев Анатольевич пусть и выглядел недовольным, но при этом пыл не утратил. Он нам прочитал короткую лекцию о том, что только мы можем сотворить чудо и привести к светлому будущему заблудших. Я слушала его скептически. Просто представляла Игната или отца, которому я бы все это рассказала. Отца бы вырвало на мои ботинки, а Игнат бы мне рот рукой закрыл и продолжил свое дело. Не будут они слушать про всю эту чушь. И светлое будущее им было не нужно. Один неплохо находил счастье на дне бутылки, другой играя роль короля. Пусть какой-то фанатик и считает иначе, но я отказывалась верить, что взрослого человека можно переучить.

Отойдя к окну, я посмотрела на улицу. А странно, как я быстро свыклась с мыслью о своем положении. И ведь это притом что мне все это не нравилось. Не нравилось, но я могла спокойно думать об Игнате и меня даже не воротило от мыслей, когда я о нем думала. Все-таки человек ко всему приспосабливаться, даже если это что-то плохое. Игнат же был плохим. Злодеем, который стал частью моей жизни помимо моей воли.

— Мы должны работать на нашу идею. Только с вашей помощью мы сможем добиться изменений в нашей жизни, — продолжал вещать Лев Анатольевич. — С помощью чистых и незамутненных душ.

Мне даже на это хотелось посмотреть. Спасение мужчин с помощью молодых девушек и юношей — это что-то дикое. Но может я действительно мало чего понимала в этой жизни? И была слишком нервной и скептически настроенной, потому что сегодня вечером должен был вернуться Игнат. А видеть мне его совсем не хотелось.

Конечно, сегодня он ко мне приставать не будет. Но завтра...