Упасть в небо

Мы опять начали все вместе заниматься по вечерам в комнате Тин. Как я и предполагала, Ас захотел сдавать «Практическую магию» с нами. Хотя ему было тяжелее всех. Если в законодательстве он нас с Тин опережал, то тут отставал, и сильно. У Тин за спиной было почти четверть века пусть деревенской, но практики. Мои четыре года, когда я наблюдала, как сестра лечит и колдует, и помогала по мере сил, тоже не прошли даром. Мы обе знали не понаслышке о проблемах, с которыми сталкивается практикующий в деревне маг и на какой кривой кобыле с какой стороны к ним подъезжать. Найти хорошее место для колодца, отыскать потерянную вещь, заблудившегося человека или отбившуюся от стада корову в лесу, вылечить кого-то от чего-то, вывести гниль из подпола, прогнать кротов из огорода, поднять угол избы, зачаровать её от пожара, сглаза, воровства да лихих людей, найти путь через болото, правильно разместить дом на новом месте, помочь при трудных родах — Тин всё это умела, хотя и не всегда пользовалась методами и заклинаниями, описанными в учебниках. Но тем интереснее было и ей, и нам.

Устроились мы замечательно. Три тома на троих, которые мы читали попеременно, то и дело прибегая к помощи Росса, сидевшего во время наших занятий в кресле у камина. Директор раздобыл программу курса и список билетов и задач за прошлые годы и аккуратненько карандашиком отмечал пройденное — заботился, чтоб мы ничего не пропустили.

Немного сбивало то, что кроме заклинаний книги были нафаршированы именами. «Этот метод отпугивания гнуса и слепней был предложен Сайдером йор Гавером и стал общераспространенным…» Или «Способ повышения плодовитости овец имени Карайтиса тер Брукха известен уже четыре века…». Сначала я шипела, а потом решила, что фиг бы с ними, выучу. Люди старались, сделали полезное дело… им или их потомкам должно быть приятно, что свершения не забыты, и студенты первопроходцев поимённо на экзаменах поминают.

«Тихим добрым словом», — хмыкнул Ас.

После «Практической магии» Ас шёл в физкультурный зал, к Бредли. А я — на свой утёс. Все же медитировать и думать казалось мне важнее, чем бегать по потолку. Ну и к тому же я потихоньку училась совмещать свои посиделки с упражнениями на растяжки. На шпагат в валенках, ага!

Мысли были всё те же: откуда взялось голубое серебро и нельзя ли там нарыть ещё? С размышлений о всякого рода и состава присадках и легировании я плавно перешла к раздумьям о катализаторах, которыми мы сейчас занимались на химии. Странно — в конечном продукте вещества нет, но без него фиг что выйдет. Кстати, Ас недавно меня отчитал за мои «фиги» и за привычку разевать рот от удивления. Вслух я почти не ругалась, но жених при всякой возможности залезал ко мне в голову, и в результате подцепил их тоже. Картина — аристократично-изысканный Аскани, делающий пренебрежительный жест белой рукой с бесценными кольцами на длинных пальцах и заявляющий: «Да шли бы они нафиг!» — была несуразной до несусветности. Так что я согласилась последить за своими лингвистическими пристрастиями. И за манерами. Пока, честно говоря, получалось не очень.

Так что же надо добавить, чтобы обычное серебро изменилось?

Может, нужно направить на него какую-то сильную магию? Или, например, зачаровать какой-нибудь радужный алмаз — сравнимую ценность — перетереть в пыль и высыпать при плавке? Гм-м. Вот лишних алмазов для удовлетворения любопытства у меня пока нет, и что-то подсказывает, что долго ещё не будет.

Потянулась, одновременно выпрямляя затёкшие завернутые кренделем ноги. Скоро прибежит Ас, и мы вдвоём пойдём на конюшню — навестить и покормить наших Прибоя и Олю. Я не уставала радоваться, что смогла спасти свою кобылу, — та, поправившись и перестав дичиться, превратилась в редкую красавицу и умницу. Будет лето — устроим скачки. Может, мы с Олей и не обгоним Прибоя и Аса, но не отстанем — точно!

— Пошли? — раздалось из воздуха за моим плечом.

Ас умел ходить тихо, как настоящий эльф. Да ещё тренировался использовать невидимость и экранировать ауру. Приглядевшись, я могла его засечь, но он был хорош и становился лучше и лучше.

Я повернулась и протянула руку, давая вытянуть себя из сугроба. Сейчас отряхнусь, и…

…И тут мы увидели это.

Сначала над горизонтом на юго-востоке вспыхнула болезненно яркая, иссиня-жёлтая звезда. Как новое солнце — намного меньше обычного, но оно пылало так, что резало глаза. От деревьев парка по снегу к нам метнулись чёрные полосы теней — неправдоподобно длинные, неестественно быстрые, необычайно чёткие. А по небу разливалось синеватое сияние, подсвечивая мертвенным светом редкие высокие облака…

Ас стиснул мою руку.

— Что это? — дёрнулась я.

Мы с тревогой смотрели на длящийся и длящийся небесный пожар. Было в нем что-то ненормальное, чужое, злобное, неправильное.

Наконец через две-три минуты в полной тишине зарево начало гаснуть и вскоре окончательно пропало. Парк растворился в тенях и тьме, а я растерянно хлопала глазами, потому что после яркого света не могла разглядеть ничего, кроме звёзд, вновь безмятежно сиявших с чёрного и чистого неба.