Упал, отдался!

– Поспи. Я скоро закончу и приеду, – продолжала она бормотать. Затем, кажется, перестала дышать и почти сразу шумно выдохнула.

Сделал ещё несколько шагов, планирую нагло нарушить её личные границы. И плевать, что прямо сейчас я арестант в наручниках. Разве можно назвать преступлением – вдохнуть запах волос и шеи знойной стервы? Меня оправдают по всем статьям.

– Нет. Не трогай, – голос стал на несколько градусов холоднее. Это она мне? Заметила, что я обнаглел? – Пусть стоит, если встал. Не трогай его и не надо ничем натирать. Скоро приеду.

Я даже забыл, зачем шёл к ней, застыв в сантиметрах десяти от нее.

«Пусть стоит, если встал»? «Не надо натирать»? «Скоро приеду»?

Её выдернули из какой-то тусовки свингеров? Это поэтому она такая недовольная – там стоит, а она не рядом? И что будет после моего освобождения? Поедет домой и с разбегу, задрав юбку, прыгнет на…

– Блять! – взревел я ослом и, сам того не осознавая, рухнул на одно колено. – Больно!

Всё произошло, как гребаная вспышка. Она отключила телефон. Замерла. Кажется, задержала дыхание и повернулась ко мне так резко, что я даже сообразить нихрена не успел. И вот, мои пальцы загнуты в обратную сторону, а сам я стою на одном колене перед стервой, готовой приставить к моей башке «калаш».

– Кто разрешил тебе встать? – цедила она сквозь стиснутые зубы, пока я корчился в муках.

– Отпусти! – еще немного и от боли закапает с конца.

В любой другой ситуации переплетение наших пальцев могло бы показаться романтичным, но не тогда, когда она вывернула мои в другую сторону и вынудила стоять на одном колене на грани пустить слезу.

– Вернулся на место, – её начальственный тон приставил дуло пистолета к виску.

– Отпусти, блять! – попытался я выпутаться, но безуспешно.

– Встал, – бросила она мне, как салаге какому-то.

– Не могу я, блять, встать, когда ты так меня нагнула, – посмотрел на нее снизу вверх, поймав себя на мысли, что ей идёт быть госпожой.

Моей госпожой, разумеется.

– Я помогу тебе, – обольстительная улыбка хладнокровной змеи коснулась её губ.

Пальцы снова прострелило болью до самого плеча, а сама стерва стала поднимать мою руку, вынуждая и меня подняться, чтобы было не так больно.

Идя на цыпочках, спиной вперед, постанывая от боли, смотрел в ее глаза, в которых читался полный контроль над ситуацией, и охреневал от того, как ловко она меня поимела одной рукой, при том, что ростом была ниже меня на полторы головы. А если снять сапожки, то и на все две.

– Ты кто, блять, такая? Мастер Шифу? – хныкал я от боли.

– Угвэй, – ответила она, не замешкавшись и, как обычно, не улыбнувшись. – Сел.

Ног коснулся стул, на который я прижопился, и только после этого стерва разжала пальчики и плавной походкой вернулась за свой стол, снова сев напротив. Бросила взгляд на наручные часы и скрестила руки под грудью, уставившись в окно. Будто ничего и не было. Сама, блять, невинность.

– Твою мать! – стал я разминать ноющие пальцы. – У тебя в роду не было самок богомола?

Вопрос был проигнорирован. В общем-то, ответа я и не ждал. Зато теперь стало понятно, почему она такая злая сука – кто-то сдернул её со стоячего и заставил заняться мной.

Эта мысль неприятно кольнула затылок. Или это всё ещё боль пальцев, превратившихся в сосиски, гуляла по затуманенному вискариком организму?

– Если немного подождёшь, то у меня тоже скоро встанет. И ехать никуда не надо.

Отлипнув от созерцания окна, стерва перевела на меня хмурый взгляд и посмотрела, как на идиота.

– Я даже юбку могу тебе сам задрать, – подмигнул ей, улыбнувшись.

Тонкая бровка дернулась вверх.

Я почувствовал себя идиотом.

– Может, хоть скажешь, как тебя зовут? – решил я сменить тактику, став немного мягче. – После того, что ты со мной сделала, ты просто обязана дать мне хоть что-то. М? Ветрова В. К.. Валентина?

Между бровками пролегла галочка.

Не угадал.

– Виолетта?

Галочка стала ещё более выразительной.

– Виктория?

Галочка пропала.

– Виктория, – удовлетворенно закивал я. – Тебе идёт. Виктория… победа. Уверен, с какого-нибудь другого языка твое имя переводиться, как страпонесса или нагибщица. Так меня ещё никто не нагибал. Даже ни один мужик. Сходим завтра куда-нибудь? То есть уже сегодня.

Она тихо фыркнула и вяло качнула головой.

– Да брось, – кокетливо повел я бровями. – Вижу же, что хочешь меня.

Вздох с жирным намеком на то, что я опять идиот.

– Во-первых, заткнись. Во-вторых, займись малолетками своего возраста, – взгляд выразительных синих глаз острым лезвием скользнул по моему лицу.

– Я только что понял, что на них у меня больше не встанет, – признался я откровенно.

– Может, оно и к лучшему? Поработаешь для разнообразия той головой, что выше пупка.

– Имеешь в виду? – активно поработал языком, демонстрирую стерве его длину и ловкость. – Я, конечно, не любитель этой хрени, но ради тебя могу попробовать.

– Идиот, – выдохнула она устало и снова отвернулась к окну.

По коридору послышались шаги. Дверь распахнулась.