Упадок и разрушение

- Вот, пожалуйста: "И еще, моя радость, в твоем последнем письме столько ошибок, что просто ужас. Ты ведь знаешь, как я хочу, чтобы ты был умницей, поступил в Оксфорд и вообще. Может быть, тебе позаниматься немножко на каникулах, как ты считаешь? Ты только не сердись. С каким-нибудь славным молодым преподавателем. Например, с тем вашим симпатичным, ты еще его хвалил? Как ты думаешь, сколько ему предложить? Я ведь в таких делах ничего не смыслю. Я имею в виду не того, кто тогда напился, хотя и он очень мил". Вот видите, - сказал Бест-Четвинд. - О вас речь. Не о Граймсе же.

- Я подумаю, - сказал Поль. - Вообще-то мысль неплохая...

- Неплохая-то она неплохая, - задумчиво протянул Бест-Четвинд, - но когда преподаватель очень всерьез относится к своим обязанностям, хорошего мало - этот Прендергаст меня на днях выпорол.

- Значит, никаких уроков органа! - предупредил Поль. Вопреки ожиданиям Поля, Граймс выслушал вести без энтузиазма. Он сидел в учительской у камина и уныло грыз ногти.

- Поздравляю, дружище, - безучастно обронил он. - Это хорошо. Рад за тебя, ей-богу, рад.

- Говоришь, рад, а сам мрачный.

- Разве? Вообще-то, я опять в луже.

- Что-нибудь серьезное?

- Увы!

- Извини, я не знал. Что же теперь делать?

- Пока пришлось объявить о помолвке.

- Представляю, как радуется Флосси.

- Уж это как пить дать, радуется, черти бы ее драли.

- А как старик?

- Обалдел, конечно. Сидит теперь, думу думает. Ничего, глядишь, все еще образуется.

- Конечно, образуется, почему бы и нет?

- Есть, брат, одна тонкость. Я вроде бы тебе не говорил - я ведь уже женат.

Вечером Поля вызвали к директору. Доктор Фейган был в двубортном смокинге, который при появлении Поля он судорожно одернул. Вид у него был постаревший и больной.

- Видите ли, Пеннифезер, - начал он. - Сегодня утром на меня обрушилось несчастье, вернее сказать, два несчастья. Первого, как это ни прискорбно, следовало ожидать. Ваш коллега Граймс был изобличен - с предъявлением доказательств, не оставляющих сомнений в его виновности - в проступке, или, иначе выражаясь, в образе действий, которого я не в состоянии ни понять, ни извинить. С вашего разрешения, я опускаю подробности. Впрочем, это бы еще полбеды - за долгие годы работы в школе мне не раз приходилось сталкиваться с подобными случаями. В состояние крайнего - скажем так - удручения меня повергло нечто совсем другое: сегодня я узнал, что этот человек помолвлен с моей старшей дочерью. Чего я, дорогой Пеннифезер, уж никак не ожидал. В сложившихся обстоятельствах я вынужден рассматривать помолвку как самое настоящее и, замечу, совершенно незаслуженное оскорбление в свой адрес. Я обращаюсь к вам, Пеннифезер, исключительно потому, что за недолгое наше знакомство убедился, что вы человек достойный доверия и уважения.

Доктор вынул из кармана крепдешиновый платок, с чувством высморкался и продолжал:

- Согласитесь, что Граймс не тот человек, которого хотелось бы видеть своим зятем. Я бы простил ему его протез, вечное нищенство, вопиющую безнравственность, гадкую физиономию. И с его омерзительным лексиконом я бы тоже смирился - будь он хоть немного джентльменом. Не сочтите меня снобом. Конечно, как вы уже, вероятно, заметили, я отношусь с предубеждением к низшему сословию. Что поделаешь - это действительно так. Я был женат на женщине из низов. Но мы несколько отвлеклись. Я хотел вам сказать вот о чем. Побеседовав с этой несчастной, с Флосси, я пришел к выводу, что она не питает к Граймсу никаких нежных чувств. Это вполне естественно - она, как-никак, моя дочь. Однако она одержима желанием выйти замуж - и как можно скорее. Так вот, если бы моим зятем стал порядочный человек, я готов был бы сделать его своим партнером. Лланаба приносит три тысячи фунтов в год, во многом, разумеется, благодаря стараниям нашей милой Дианы. Следовательно, мой младший партнер первоначально мог бы рассчитывать на тысячу фунтов в год, а после моей смерти его доля, естественно, возрастет. Полагаю, что многие молодые люди нашли бы мое предложение заманчивым. Вот я и подумал, дорогой Пеннифезер, почему бы нам с вами не взглянуть на вещи по-деловому, без предрассудков. Не будем кривить душой, ходить вокруг да около, а вместо этого... как говорится, чем черт не шутит... словом, почему бы вам... Надеюсь, вы меня поняли?

- Да, сэр, - сказал Поль. - Но это исключено. Я не хотел бы вас обидеть, но, к великому сожалению, это невозможно.

- Не нужно извинений, мой милый. Я прекрасно вас понимаю. Увы, я ожидал именно такого ответа. Значит, чему быть, того не миновать, - Граймс. К мистеру Прендергасту, я полагаю, с подобными разговорами обращаться бесполезно.

- Если б вы знали, как я признателен за оказанное доверие...