Уосэ Камуи. Часть I

Постепенно до них начал доходить всё нарастающий гул и стала видна приближающаяся огромная стена воды, сметающая на своём пути всё: деревья, валуны и животных. Несчастные создания пытались от неё спастись бегством, но она наступала яростно и мощно, не оставляя им никаких шансов.

– Мы искали спасения на этой горе, но выжить сумели не все…– Акира потянул было за собой девочку, стремясь за волками, которые уже взбирались по почти отвесной стене скалы, но резко остановился.

Что-то смутило его в поведении Василисы. Что-то с ней было не то… Он обернулся и посмотрел на девочку, и успел уловить, как та холодно наблюдала за тем, что происходило с его собратьями, прежде чем придала своему личику расстроенное выражение.

Волки не могли удержаться и срывались вниз, на острые камни, ломали себе лапы и спины, жалобно скулили и выли, понимая, что им уже не спастись. Настоящая Василиса не смогла бы спокойно смотреть на подобное и давно бы уже рыдала от жалости к погибающим на её глазах зверям.

– Где Василиса, ты, мерзкая лиса?!

– Заметил, наконец-то? – ухмыльнулась Василиса-Аой, – Сейчас я и есть Василиса, а Василиса – это я. Наши души объединились в одно целое. И она, – Аой положила руку себе на грудь и нежно, как показалось Акире, улыбнулась – она сейчас там, внутри меня. Это… Это так восхитительно! Я чувствую, как горит её маленький огонёк во мне, вижу все её мысли и желания…

Акира отпрянул от неё и гневно рыкнул:

– Выпусти её немедленно! – но стоило ему отпустить её руку, как темнота, тяжесть и боль снова навалились на него.

– Это невозможно. Пока мы с ней вместе, ты можешь путешествовать по своим воспоминаниям… – Аой ухмыльнулась и специально заговорила медленно, с наслаждением растягивая слова, её явно забавляли его мучения. – К тому же, я думаю это совершенно не то, что можно видеть ребёнку в её возрасте…

Она снова прижала ладони к своей груди и, Акире на секунду показалось, что ядовитая усмешка сменилась полной теплоты и нежности улыбку… Но вполне возможно это ему только показалось, потому что тьма давила на него ещё больше, в глазах всё плыло от боли, а через секунду Аой, не менее ядовито, чем до этого, злорадно процедила ему:

– Ты мне не соперник, волк! Я не собираюсь причинять тебе какое-либо зло – это расстроит Василису. Поэтому прекрати ерепениться и будь умным пёсиком, дай лапу! – она протянула ему руку,– О-о-о-о! Или тебя смущает мой вид? – она по-прежнему была в облике Василисы, – Я могу это исправить.

Акира и глазом не успел моргнуть, как перед ним вместо девочки стояла кицунэ в своём традиционно носимом кимоно, но только с голыми плечами и чуть не вываливающегося из распахнутого декольте грудью.

– Или, может, ты предпочитаешь видеть меня в образе «маленькой Аой»? Так это…

– Нет!.. так… хорошо… – перебил уже хрипящий Акира и протянул ей свою ладонь.

– Ну-у-у… – нарочито медленно протянула Аой но, всё же беря его за руку, – раз «всё хорошо», то пошли дальше уже, а то у меня теперь дел невпроворот!

Акира сразу почувствовал себя лучше и, немного отдышавшись, продолжил:

– На вершине горы была пещера и выжившие укрылись в ней. – он показал наверх, – Вода подобралась туда, залила пол, но нам уже вреда принести не могла.

А потом зарево погасло, поднялся пронизывающий ветер, тучи заволокли всё небо, и пошёл мокрый липкий снег. Несколько дней просидели мы в этой пещерке наполненной водой, как в ловушке. Ветер принёс пронизывающий влажный холод, пробирающий до самых костей, но не достаточный, чтобы вода замёрзла. Она лишь покрывалась тонкой ледяной корочкой, которая острыми краями резала наши лапы. Так мы и стояли все эти дни, прижавшись друг к другу, в попытке согреться, переступая с ноги на ногу, поднимая то одну окоченевшую лапу, то другую. Мокрые, замёрзшие и голодные.

Вскоре, у некоторых начали подворачиваться онемевшие конечности, и они просто падали в ледяную воду в изнеможении, уже не делая никаких попыток подняться. Мы пытались уговорить их встать, потерпеть ещё… Бог только знает, сколько времени ещё… Но они уже желали смерти, сдались и просто лежали, ожидая её прихода, и чувствуя, как жизнь покидает их тела. День проходил за днём, но солнце не выглядывало из-за туч. Ветер стал выть ещё сильнее, повалил колючий снег, ударил жуткий мороз и в считанные минуты сковал всю поверхность воды ледяным панцирем.

Чтобы не вмёрзнуть лапами в лёд, в поисках спасения, мы залезали на наших уже умерших братьев и сестёр, прыгали на спины друг другу, в наших душах воцарились ужас и паника, мы чуяли приближение нашей смерти в этой серой снежной мгле…

А потом пришло безмолвие. Ветер стих. Всё смолкло. Лишь хриплое дыхание из наших глоток нарушало эту звенящую тишину.

Ты когда-нибудь слышала такую пронзительную тишину, что казалось, будто ты оглохла?

На кицунэ нахлынули воспоминания: как в детстве другие юные прислужники госпожи Хаттори однажды закрыли одного маленького глупого лисёнка-Аой в большой бочке из-под солений на всю ночь. И тишина той ночи была невыносимо звенящей.

«Пожалуйста, не надо… Помогите… Выпустите меня… Кто-нибудь…»