untitled

Я — преступник потому, что я ниггер,

Потому что у меня такой цвет кожи.

У полиции есть право давить меньшинства,

В жопу этот бред, я не бандер.

А этот урод с дубинкой и пушкой

Бьет меня и бросает в тюрягу,

И я сижу

, закованный, в клетке.

Он пристал ко мне потому, что я пацан

С пейджером и золотыми кольцами.

Он обыскивает тачку, ищет товар,

Думает, что каждый ниггер толкает наркоту.

Но политика была выхолощена боссами звукозаписываю-

щих компаний, сделавших гангста-рэп мейнстримом. Ганг-

ста стал бальзамом на душу для людей вроде меня — тех, кому

постоянно требовалась доза социальной реальности в форме

поп-музыки. (После убийств Тупака Шакура и Бигги Смоллза

понятие подлинности в поп-музыке расширилось до таких пре-

делов, что вобрало в себя и настоящую смерть певца.) Успешных

гангста-рэперов часто презрительно называли «студийными

гангста» в отличие от «настоящих» гангста, которые входили

83

в криминальные группировки, на самом деле живя той жизнью

убийц и грабителей, о которой они рассказывали в своих песнях.

(Дебаты о том, кто же был самым первым гангста-рэпером, напо-

минают вопрос Дунса Скота о том, сколько ангелов может поме-

ститься на булавочной головке. По мнению лос-анджелесского

журналиста Боба Бейкера, первым настоящим гангста-рэпером

был ученик школы Фремонт по имени Рэймонд Вашинг-

тон, вдохновленный «Черными пантерами».) Но каждый

гангста-рэпер был в той или иной степени «студийным ганг-

ста», потому что белых слушателей вроде меня, сделавших рэпе-

ров популярными, привлекала именно эта «неаутентичная

аутентичность».

К середине девяностых материализм, вседозволенность, тупое женоненавистничество и насилие черных против чер-

ных стали основными темами жанра. Мессиджем была уже не

надежда или ярость, а «Кому не насрать?». Снуп был поэтом как

раз этого направления. Его альбом Dogg yst yle, продюсированный

Доктором Дре, был продан в количестве четырех миллионов

экземпляров, сделав убийственный стиль и поэтические при-

емы Снупа составной частью идентичности белых тинейджеров

по всей стране.

Макграт переключила свое внимание на репетицию Снупа.

На сцене над открытым гробом висело огромное распятие, а

танцоры, одетые как плакальщики, двигались на его фоне, изо-

бражая горе и отчаяние.

— Сколько же дерьма на меня выльют за это распятие, — ска-

зала Макграт, ни к кому конкретно не обращаясь.

Снуп находился за сценой, но его голос был слышен, слов-

но он вещал из гроба. Он спел первый куплет песни «Это было

убийство». Герой песни смертельно ранен выстрелом из про ез -

жав шей машины, но на пути в ад ему удается заключить сделку

84

с дьяволом, и он получает вечную жизнь, чтобы «курить траву и

никогда ничего не хотеть».

Фредди наклонился к уху Макграт и прошептал: «Парень, ко-

торого обвиняли в убийстве, сам поет про убийство. Очень ин-

тересно». В 1993 году в Лос-Анджелесе выстрелом из машины, за рулем которой сидел Снуп, был убит его знакомый двадца-

тилетний парень. Снупа обвиняли в убийстве, но он был оправ-

дан. Неизвестно, пытался ли Снуп в этой песне выразить угры-

зения совести по поводу того инцидента или, напротив, смеялся

над моралистами, которые думали, что он должен испытывать

угрызения.

Сам Снуп появился на сцене в инвалидной коляске с мик-

рофоном в руке. Его глаза блестели, он скромно наклонил го-

лову и начал говорить свой рэп одним уголком рта в шел ко вис-

то-гладком стиле Северной Каролины. Он встал с инвалидного

кресла, и разные части его худого, гибкого тела превратились в

маленькие водовороты. Перед тем как покинуть сцену в конце

песни, он сымпровизировал в стиле «скат»: «Я невиновен, я не-

виновен или, может, я виноват».

Макграт кивнула, ничего не сказав. Снуп задал культур-

ным арбитрам вроде нее интересную задачу, по крайней мере с

точки зрения традиционной культуры. Имея огромное влияние

на молодежь, MTV являлся в определенной степени учителем

и воспитателем, и в последнее время воспринимал эту роль все

более и более серьезно. У MTV подростки учились терпимости, справедливости, ответственному сексу и честной игре. Или, по

крайней мере, они могли всему этому научиться, если бы захо-

тели. Но то, о чем пел Снуп, не имело ничего общего с этими

ценностями. Он защищал более или менее частое употребле-

ние «бубоник-хроник» (сильная марихуана) и джина, воровство

и сутенерство, секс со шлюхами при любой возможности. Как

85

он заметил в песне Dogg yst yle: «Кайфа нет, когда парням некого

трахнуть». Получалось, что, если кто-то мешает получать кайф

таким способом, ты имеешь полное право надрать этому ниг-

геру задницу. С точки зрения традиционных ценностей — а воз-

раст Макграт, как и мой, позволял помнить их — такие заявле-