Унтер-офицер и другие

Между тем боли в животе у Мольнара не проходили. Быть беде! То есть беда может случиться раньше, чем планировалось…

— Ну гони же! Не прохлаждайся!

Молодая женщина в сером пальто несла маленькую рахитичную елочку, положив ее на плечо, как большое, тяжелое дерево. А деревце-то было плоское и растопырило свои хилые веточки в стороны, как сплющенное растение в гербарии.

«Через четыре дня — сочельник, — подумал унтер. — Русские уже тут, под самым городом, километрах в двадцати от Будапешта. Их артиллерия вовсю обстреливает линию немецкой обороны, на скорую руку отрытую по границе пригорода. И все-таки эта женщина купила себе елку. Их все покупают. Кто может, разумеется. Собственно, разве это жизнь — автоматически продолжать делать то, что привычно и заведено?.. Нажимай на газ и не думай о животе. Как ни режет, а до Тетеня надо дотянуть. Там на самой окраине села стоит старая корчма для проезжающих. Что-то вроде проходного двора: с одной стороны въезжаешь, с другой — выезжаешь…»

— Хорошо, господин подпрапорщик!

Мотоцикл стрелой пролетел через пути на расстоянии вытянутой руки от паровоза пригородного поезда. Рошко любил такие штуки.

— Не жалей ты мотора, — говорил он Мольнару, — в этом «зюндаппе» — бычья сила!

Они промчались через Будатетень так быстро, что Рошко даже присвистнул от удовольствия.

Мольнара же всего заливало потом, а в животе у него будто мина разорвалась. И как он ни сдерживался, все же упустил в штаны раньше положенного. Теперь вся надежда на то, что запах отнесет в сторону ветром. Какое-то время так оно и было, но у дома садовника дорога повернула влево и ветер начал бить прямо в лицо. Рошко принюхивался, как собака.

— Что за черт? — спросил он наконец, ерзая на сиденье, и зло сплюнул. Плевок пролетел мимо уха Мольнара. — Откуда эта вонь? — удивился Рошко.

Унтер-офицер весь сжался в комок и притих, будто ничего не расслышал из-за сильного ветра. На шоссе останавливаться ни в коем случае нельзя, здесь от Рошко не избавишься. Мольнар дал полный газ, лишь бы мотор выдержал. На большой скорости они выехали на улицу Тетень. Однако нос подпрапорщика, видимо, уже напал на след, и Рошко начал тыкать Мольнара в спину:

— Эй ты! Не с тобой ли что случилось?

Унтер нажал на тормоз, потому что в центре села дорога делала два крутых поворота, потом снова выехал на прямую дорогу. «Зюндапп» дрожал мелкой нервной дрожью.

— Да, господин подпрапорщик, — произнес он наконец.

— Что за дьявольщина?

— Покорно докладываю: понос у меня!

Унтеру приходилось громко орать, так как ветер и мотор заглушали голос.

— Пес бы тебя побрал! Поддаешь мне под самый нос!

«Только бы проскочить шлагбаум, а там минуты через две — и корчма!» И тут унтеру вспомнилось одно из многочисленных высказываний подпрапорщика, которое как раз подходило к данному случаю: «Солдат и со спущенными штанами солдат». Однако Мольнар решил не цитировать Рошко, чтобы избежать выяснения: не дай бог, подпрапорщик остановит и заставит снять брюки…

— Прошу прощения, господин подпрапорщик.

— Что еще за прощение? Черт бы побрал твое вонючее брюхо!

— Я не виноват, господин подпрапорщик. Со вчерашнего вечера в пузе урчит. Ужин дали скисший.

— Почему не сказал перед отъездом?

— Так ведь служба есть служба.

Это был логичный ответ. Что еще может сказать солдат? Ответ понравился подпрапорщику, и он на время умолк. Но не надолго.

Когда они проскочили под опускающимся шлагбаумом, Рошко начал опять вопить:

— Стой!

— Одну минуту, господин подпрапорщик.

Надо было тянуть время любой ценой. Ведь до корчмы осталось меньше двух минут пути. Рошко все больше раздражался, он уже орал Мольнару прямо в ухо.

— Оглох, что ли?! Я сейчас с мотоцикла свалюсь от твоей вони! Остановись и вытри подштанники.

— Покорно доношу: здесь нельзя.

— Наложить в штаны тебе не стыдно? А привести себя в порядок стыдно, да? Черт бы побрал твои интеллигентские манеры! Стой, тебе говорят! Здесь уже не раз видали солдатские задницы, может только не такие грязные, как твоя.

Между тем прошла еще минута. В остальном все шло как по-писаному. Жуткая вонь, бьющая прямо в нос Рошко, не оставляла у него никаких сомнений относительно поноса унтера. Рошко и не подозревал, что это специально придуманный трюк.

— Хватит! — шумел подпрапорщик. — Остановись, а то ты меня еще попомнишь!

— Прошу покорно еще минутку терпения. Разрешите заметить: если я просто вытру подштанники, это мало что даст! Надо как следует помыться, а без воды ничего не выйдет.

— Где тебе взять тут воды? Ближе, чем в Дунае, ее нигде нет. Уже не хочешь ли ты в этаком виде закатиться куда-нибудь без спросу?

— Тут поблизости есть корчма для проезжающих. Сейчас мы как раз к ней подъедем. Пока я приведу себя в порядок, господин подпрапорщик успеет выпить рюмочку доброй палинки.

На мгновение Рошко задумался: мысль сама по себе была отнюдь не дурна. Хоть он и не пьяница и под мухой его никто никогда не видал, но он не прочь порой промочить горло глотком палинки. А сейчас тем более: он так настрадался от этой вони с переднего сиденья.