Unknown

— Тебя что, не учили манерам, — зашипела Мелани. — Нужно дождаться твоей сестры!

Серенити тут же отдёрнула руку, и положила её на колено.

— Прошу прощения, — она не стала уточнять когда Шейн к ним присоединиться, чтобы ещё больше не гневить мачеху.

Минуты стекали, и не было ни единого знака от Шейн. Её желудок вновь заурчал, на этот раз достаточно громко, чтобы это могла услышать Мелани. Она почувствовала на себе пронзительный взгляд мачехи, но продолжала изучать свою тарелку, прикидываясь полным невежеством.

Всего два года, подумала Серенити, стараясь ободрить себя. Дэниэль Роли был довольно специфичным во всём, что касалось контроля. Он решил, что Серенити будет иметь полный доступ к своему трастовому фонду, только если она будет продолжать жить с мачехой до двадцати одного года. В противном случае, она обязана жить на свои собственные деньги, пока ей не исполнится тридцать лет.

Ещё два года, всего лишь два года, Серенити повторяла про себя. Но чем больше она об этом думала, тем больше сомневалась, а стоят ли этого деньги. Возможно, ей нужно рискнуть, и просто уехать? Не только из дома мачехи, но и из Голландии тоже. Быть может, если она начнёт всё с чистого листа, будет проще забыть унижение, которому она сама себя подвергла перед мужчиной, который не желал её.

Серенити принялась жевать губу, обдумывая все «если», которые могут преградить её путь, и настолько потерялась в собственных размышлениях, что была застигнута врасплох, когда дверь в столовую распахнулась, и в комнату вбежала Шейн.

— Мама, он идёт! — Голос Шейн дрожал от волнения.

— Кто? — Потребовала Мелани, вскакивая на ноги.

— Виллем!

Серенити замерла.

— Я пригласила его на ужин, и полагала, что мы отправимся в ресторан, но он сказал, что в настроении отведать домашней еды, так что я пригласила его к нам, — и будто внезапно вспомнив, что есть ещё кто-то в этой комнате, Шейн резко повернулась к Серенити. — А ты, — её голос звучал предупреждающе, — не имею ни малейшего понятия почему Виллем тебя уволил, и что бы там ни было, не смей сегодня испортить вечер. Тебе лучше быть паинькой, иначе, я превращу твою жизнь в ад.

3.

— Благодарю, что подарили возможность присоединиться к вам, хоть и столь спонтанно, — пробормотал Виллем хозяйке дома, пока его телохранители пыталась слиться с бежевым тоном стен. Обязательная охрана была введена с тех пор, как какой-то неизвестный с целью кровной мести семье де Конаи, покушался на жизнь двоюродной сестры Виллема. И т.к. данное распоряжение напрямую следовало от королевы, даже Виллем не смел ослушаться.

Но на самом деле, сегодня охрана тут появилась для того, чтобы впечатлить мать Шейн, которая хихикая и ответила:

— Ну что вы, вам тут всегда рады.

— И конечно же, — беззаботно начала Шейн, — ты должен хорошо помнить мою сводную сестру Серенити.

Его рука всё ещё лежала на талии Шейн, когда Виллем повернулся к Серенити.

Ах.

Серенити, смотревшая на него, была более бледной и тоненькой версией той, которую он знал, но так же по прежнему изыскано красива. На ней был коротенький свитерок свободного кроя цвета сомон, и его фантазия тут же нарисовала, как Серенити слегка приподнимает руки, тем самым обнажая плоский живот и тонкую талию.

Её джинсовые шорты были не лучше. Они были широкие и походили больше на мужской стиль, и казалось бы, данный образ должен делать Серенити мужеподобной, но вместо того, широкие шорты ещё больше стройнили её и без того длинные и изящные ноги.

Его тело напряглось, а мысли спутались, как только он представил, что она может появиться в таком виде где-то на улице. Она что таким образом хочет завлекать мужчин? Вот кем она стала, когда покинула его офис?

Заставив себя вновь взглянуть на её лицо, он кратко кивнул и сказал:

— Серенити.

— Сэр, — её голос был мягок, а лицо не выдавало ни единой эмоции. Виллема тут же одолел гнев, хотя он мать твою не имел ни малейшего понятия о истинном источнике этого гнева. Возможно, он злится на Серенити, которая смеет выглядеть так, будто забыла его и двигается дальше, или же на самого себя, осознавая, что девятнадцатилетняя девушка лучше справляется с их…

С их чем, злостно поинтересовался сам у себя Виллем. Чёрт возьми, он ведёт себя так, словно не оправился от болезненного расставания, хотя именно он её и оттолкнул.

— Ты в порядке, дорогой? — В полном замешательстве Шейн коснулась его руки.

Сердце Серенити вздрогнуло, когда она увидела, как миллиардер успокаивающим жестом накрывает руку её сестры.

— Прошу прощения, — услышала она ропот Виллема. Голос вежливый, но мягкий. Тон, который он никогда не использовал с ней. Унижение жаром ударило ей в лицо. Должно быть, она была сумасшедшая, или спятила, решив, что Виллем де Конаи может ответить на её чувства.

Казалось, что таким бессознательным образом, он вновь доказывал её неправоту.

Всё началось, когда Виллем занял место возле Серенити, и её чувства, словно качели раскачивались от восторга до глубочайшего шока, пока она не услышала обворожительное объяснение:

— Потому что я хочу видеть твоё прекрасное лицо, когда мы говорим.