Unknown

Я застыл у входа в шаттл и смотрел на ту, которая светилась, будто передо мной

стоит не самочка, а любимый мной цветок виранты. С трудом отвел от нее свои

глаза, боясь, что в них она увидит мое раскаяние. В гнетущей тишине протянул ей руку и помог подняться на судно.

Ее рука оказалась удивительно мягкой, нежной, почти невесомой. Показалось, что сожми я чуть сильнее, то она непременно превратиться в пыльцу. А ведь я

отчетливо помню, как в первый раз поднял ее на руки. Объемное тело, укутанное в непомерный слой тряпья. И даже тогда мне показалось странным то несоответствие, которое бросалось в глаза — слишком легкая для такого тела. Но я на радостях отмахнулся от зарождающейся в моей голове мысли, что что-то не так. А стоило. Теперь то до меня дошло, что в ней течет не только кровь древних, но и изначальных. Только они могли перестраивать свое тело ради своего же спасения. Не оборачиваться, не иметь в себе сущность, а быть собой, меняясь на клеточном уровне.

Когда шаттл взлетел и набрал скорость, я едва не застонал в голос. Хорошо, что Светлана на тот момент с восторгом смотрела в окно иллюминатора и совсем не обращала на меня внимания. Маленькая, любознательная, искренняя. Живая. Вот именно. Живая, не смотря на тяготы жизни, открытая всему и каждому, но только не мне. И она права, отказывая мне в своем внимании. Что-то изменилось во мне, едва я вновь увидел Светлану, словно пелена спала перед глазами, и я наконец-то прозрел. Но не простит, не примет.

Спеша разобраться с нашим делом, я совсем забыл о своей любовнице, что дожидалась моего возвращения на крейсер. Сейчас, сравнивая юранку, которую долгое время считал любимой, и эту малышку, я отчетливо видел огромную пропасть между ними. Пелена влюбленности спала. Впервые за долгое время ко мне пришло понимание, что та, которая ждет меня, совсем не божество, одарившее меня своим вниманием, а обычная самка. Хитрая, расчетливая, готовая на все, лишь бы потратил на нее как можно больше талл, лишь бы выполнил ее капризы.

Впервые в моей груди поселился леденящий душу страх. Не за себя, а за жену.

Если любовница узнает о ней, то непременно захочет убрать ее со своего пути.

Необходимо будет сделать так, чтобы они ни в коем случае не пересекались.

Стыковка шаттла с крейсером прошла в штатном режиме. Я невольно залюбовался девочкой, которая в нетерпении переминалась у трапа, ожидая разрешения на разгерметизацию и открытие шлюпа.

Нас встречали. Мой помощник и начбез стояли чуть в стороне и недоуменно наблюдали, как первой их шаттла вышла невысокая молоденькая девушка, а следом за ней я. Молча кивнув подчиненным, направился туда, где любовница

точно не увидит Светлану и вряд ли захочет спуститься на нижние палубы для

близкого знакомства с ней. Хорошо еще успел принять меры и замять скандал, так что пока никто не знает, что эта малышка является моей женой.

Идти долго до нового ее места жительства долго не пришлось. Я отворил шлюз

технического отсека, пропуская девушку в перед.

- Правила прежние, надеюсь на твою благоразумность.

Я отступил, давая возможность Светлане пройти вперед. Едва она переступила порог, я закрыл отсек и направился к себе. Специально не стал провожать до выделенной ей каюты, и так привлек к ней слишком много внимания, провожая.

Жестоко? Да. Но этого требовали серьезные обстоятельства. Даже поселив жену в своей каюте и выделив охрану, я не был бы уверен в ее безопасности. Пусть лучше уж будет не в столь комфортных условиях, но зато живая. Я успокаивал себя тем, что это временная мера, необходимость, чтобы хоть как-то защитить жену. Впервые я пожалел, что она совершенно одна в этом мире, будь у нее еще один муж, такого бы делать не пришлось.

«С-с-сам виноват-с-с!» - укоризненно прошипел внутри меня мой змей и я с ним был солидарен.

Виноват. Исправлюсь. Вот только высажу юранку на ближайшей станции с выходным пособием и начну ухаживать за женой. А до этого времени придется

потерпеть, чтобы не дать бывшей любовнице повода поквитаться с девушкой. Да и жене вряд ли будет приятно видеть ту, которая долгое время согревала мою постель.

На корабле все было по-прежнему. Подчиненные работали единым слаженным

механизмом, так что моего постоянного присутствия на капитанском мостике не требовалось. Устало опустившись в кресло в своем кабинете, я задумался над дальнейшей судьбой. Жить так, как жил до этого дня, мне уже не хотелось.

Вот почему я не прислушался к своему змею? Ведь он не раз требовал вернуться в академию и забрать с собой Светлану. Я игнорировал его, помня какое первое впечатление она произвела на мою человеческую сущность, а зря.

Упиваясь свободой, я едва не лишил себя семейного счастья. Теперь осталось лишь корить себя за беспечность, надеясь, что нежное сердечко его жены не зачерствело за эти годы. И пусть в начале семейной жизни поступил с ней не самым лучшим образом, но все же факт того, что Светлана не испытывала брезгливости, едва увидев меня, давало надежду на совместное будущее. Мне,