Unknown

— Мне было шесть. И да, я видел, как это произошло.

Я беру его за руку и нахожу ее холодной. Я переплетаю наши пальцы, наполняя его теплом, побуждая его продолжать.

Его взгляд становится напряженным. Черты лица искажены болью.

— Тебе не обязательно говорить об этом, если ты не хочешь, — наконец говорю я.

Это вызывает у него сухой смешок.

— Правда? Потому что вся причина, по которой я здесь, вся причина, по которой ты расстроена из-за меня, связана с тем, что я не говорю. И что, теперь можно не рассказывать?

— Я просто имею в виду, что тебе не обязательно рассказывать все подробности. Достаточно того, что я знаю...

— Что мой отец убийца?

Сейчас я чувствую себя ужасно. Я почти не разговаривала с ним четыре дня, потому что он отказался сказать мне, почему он не хочет, чтобы его называли Люком. И теперь я знаю ответ, и это чертовски душераздирающе. Может быть, мне не стоило подталкивать его к разговору.

— Все в порядке, — говорит он, заметив мое смятение. — Я расскажу об этом. Просто... в этом нет смысла. Это в прошлом.

— В прошлом, которое повлияло на тебя. Настолько сильно, что ты даже не можешь слышать свое собственное имя.

Ответный выдох Райдера прерывистый. Он молчит так долго, что я думаю, он закончил говорить. Но потом он заговаривает.

— Он не был жестоким человеком. Я знаю, это иронично говорить, учитывая, что он сделал с ней в конце. Но он не бил нас. Никогда не поднимал на нее руку, по крайней мере, не при мне. Я никогда не видел синяков или окровавленных носов. Конечно, он мог быть засранцем, когда выпивал, но это не значит, что я жил в страхе перед ним.

— Так он просто сорвался?

— Я не знаю. Мне было шесть. Я не знал, как устроены их отношения. Я знаю, что они много спорили. Я не думаю, что она была счастлива, но ради меня она делала храброе лицо. — Райдер проводит рукой по волосам. — Черт, может быть, он действительно бил ее, а она просто очень хорошо это скрывала. Честно говоря, я не знаю. В ночь, когда это случилось, я помню, как проснулся от криков. Я выскользнул из своей комнаты, просунул голову к ним и увидел чемодан. Он была наполовину собран, так что, я думаю, она планировала уйти от него. И, думаю, да, он сорвался. Когда я подошел к двери, он уже наставил на нее пистолет. Он говорил ей, что, если она выйдет за дверь, он всадит ей пулю в лоб.

Мое сердце начинает бешено колотиться. Я представляю шестилетнего мальчика, стоящего там и наблюдающего, как его отец направляет оружие на его мать, и это невообразимо.

— Сначала никто из них меня не видел. Но потом он заметил и крикнул, чтобы я возвращался в свою комнату. Но я застыл на месте, слишком напуганный, чтобы пошевелиться. Она попыталась подойти ко мне, но он приказал ей не двигаться. А потом они снова начали ругаться. Она сказала ему, что направленный на нее пистолет только доказывает, почему она должна уйти. Что он был слишком ревнивым, собственническим и неуравновешенным. Она сказала, что больше не может так жить. Он спросил ее, любит ли она его по-прежнему, и она сказала нет. Это та часть, которая запечатлелась в моем мозгу. Типа, почему она сказала нет?

Он недоверчиво качает головой, затем издает резкий смешок.

— Почему она просто не солгала? Этот парень целится ей в голову из долбаного пистолета. Я понимаю, люди не всегда мыслят ясно в пугающих ситуациях, но… Господи. Скажи мужчине с пистолетом, что ты его любишь. Но она этого не сделала, и из-за этого ее убили. В ту секунду, когда она призналась, что не любит его, он нажал на курок. Вот так просто. — Райдер изумленно щелкает пальцами. — Это было так громко. Я никогда не слышал ничего настолько громкого. У меня зазвенело в ушах. Тело мамы упало на пол.

Мое сердцебиение опасно учащается. Меня даже там не было, и я чувствую страх, пронизывающий до костей.

— Тебе он тоже пытался что-то сделать?

— Вовсе нет. Он просто вышел из спальни, сказав мне идти за ним. Мы пошли в гостиную, и он сел на диван, положив пистолет на колено. Он попросил меня подойти и сесть рядом с ним.

— О Боже мой.

— Я так и сделал. Он взял свой стакан виски с кофейного столика и просто начал потягивать его. Должно быть, кто-то услышал выстрел и вызвал полицию, потому что вскоре мы услышали вой сирен. Прошло всего около пяти минут, прежде чем они появились и забрали его. — Райдер использует воздушные кавычки, чтобы повториться. — “Всего” пять минут. Самые долгие пять минут в моей жизни. Пять минут сидеть с ним на диване, в то время как тело мамы было в другой комнате, истекая кровью по всему полу.

Меня сейчас вырвет. Сглатывая тошноту, я накрываю его руку другой рукой, зажимая ее обеими ладонями.

— Что произошло после этого?

— Его арестовали. Вмешались органы опеки. — Райдер пожимает плечами. — У папы не было семьи, а несколько членов семьи со стороны мамы не хотели вмешиваться. Так что меня бросили в систему.

— Дело дошло до суда?