Unknown

Это значит, что надо быть националистом. Я имею в виду не только то, что человек должен быть патриотом, верным своей нации и заинтересованным в продвижении ее интересов. Скорее, я предлагаю более широкий взгляд, признающий заинтересованность в том, чтобы все человечество жило в мире независимых и самоопределяющихся наций, каждая из которых преследует свои собственные интересы и стремления. Эта точка зрения далека от защиты утопического универсального права нации на независимость. Но она обеспечивает необходимую цель в международной политике, сверх цели простого силового роста, - цели, направленной к добру и жизни. Такой взгляд может оказаться полезен в международных делах, где националист будет бдителен по отношению к имперским проектам, принуждающим международным институтам и теориям активных универсальных прав - всему, что отвлекает умы государственных деятелей от потребностей и чаяний реальных людей, которыми они управляют; против интриг на чужих территориях, которые они понимают всегда гораздо меньше, чем полагают. И этот взгляд будет полезен во внутренних делах, где националист будет постоянно следить за тем, что необходимо сделать для поддержания и развития материального благосостояния его собственной нации, ее внутренней сплоченности и ее уникального культурного наследия - все это необходимо тщательно взращивать, если нация хочет быть сильной и благословенной для себя, и образцом и вдохновением для других.

Я нигде не пытался отрицать или оправдывать множество несправедливостей, совершенных националистами разных стран. Я также не верю, что в будущем режим национальных государств сделает нас ангелами. Но я действительно считаю, что быть преданным империи и идеалу подчинения мира единой власти и единой доктрине, значит защищать нечто гораздо худшее. Я не раз указывал, что именно имперский подход породил величайших разрушителей, которых знала земля, в том числе и современных, таких, как Наполеон, Гитлер и Сталин. Конечно, мои друзья-либералы объяснят в деталях, чем их собственный империализм отличается от всех существовавших ранее; какие новые концептуальные инструменты и методы управления они разработали; и что они, наконец, принесут нам мир и процветание. Однако прошлый опыт убеждает нас не доверять этим теориям, даже если их продвигают личности, имеющие самые лучшие намерения. Правда в том, что все они утописты, пышущие любовью к абстрактной теории, стоящей перед их глазами. В конечном итоге, их, как и их предшественников, поглотит ненависть универсального к не подчиняющемуся конкретному. В конце концов, они придут к выводу, что нет другого выхода, кроме как принуждать несогласных, инакомыслящих индивидов и целые нации; силой заставить их подчиниться универсальной теории для их же блага.

Это означает, что вопрос о том, желателен ли национализм, ощущается на двух разных уровнях. Во-первых, возникает серьезный теоретический вопрос, что является лучшим политическим порядком. Я заявил, что лучшая форма политического порядка - режим национальных государств. Но я также подчеркнул, что такой порядок не следует рассматривать как утопию - план установления совершенного политического мира. Он не будет совершенным в этом мире, и мир не станет совершенным с его помощью. Скорее, национализм следует рассматривать как достоинство, положительную черту, политического устройства. Под этим подразумевается, что условия жизни человечества улучшаются по мере нашего продвижения к миру независимых национальных государств.

Во-вторых, возникает вопрос персональный: является ли национализм добродетелью или пороком личности. Всю свою жизнь я слышал, что национализм развращает человеческую личность, делая ее порочной. Это мнение я слышал от христиан и мусульман, либералов и марксистов - всех тех, кто сочли подходящим культивировать видение земли как единства, управляемого единым политическим подходом, случайно совпадающим с их собственным. Для всех них национализм это порок, потому что они верят в то, что было сказано Герцлю в ответ на предложение создать еврейское национальное государство в 1890-х годах: "мы не должны создавать новых различий между народами, мы не должны создавать новые барьеры, мы должны, вместо этого, стирать старые". Конечно, каждый из них подразумевает, что, как только барьеры будут убраны, на этой новой безграничной земле будет преобладать его собственная точка зрения, а не чья-то еще. Не самое щедрое и милосердное предложение, если вдуматься. Однако, в их глазах, порочным является именно националист, предпочитающий оставить барьеры на месте в предположении, что "good fences make good neighbors" (хорошие заборы делают хороших соседей).