Unknown

— Ненадолго. А теперь возьми мой гребаный гладиаторский член в свою прелестную первоклассную пизду и скачи на нем, пока я не дам тебе то, за чем ты пришла.

Смеясь в эйфории, я впиваюсь ногтями в его плечи и опускаюсь на его огромный член. Он с ворчанием толкается в меня, заставляя мои груди подпрыгивать. Балансируя на цыпочках и держась за его плечи, я скольжу вверх-вниз по его члену, мои твердые соски касаются его груди, пока мы оба громко не стонем.

Тяжело дыша, он говорит: — Ты готова принять мою сперму?

— Да! Отдай ее мне!

Он хватает меня за бедра и тянет вниз, одновременно толкаясь, ругаясь и дергаясь так сильно, что стул подпрыгивает.

Я чувствую, как он изливается глубоко внутри меня. И следую за ним через край забвения, извиваясь вокруг него в конвульсиях и беспомощно выкрикивая его имя.

— Возьми это, детка, — горячо командует он мне на ухо. — Будь хорошей девочкой и выпей все до последней гребаной капли.

Меня захлестывает волна эмоций. Я всхлипываю и опускаю голову, пряча лицо у него на шее. Он скользит руками по моей спине и удерживает меня, втискиваясь в меня, рыча от удовольствия, мой бандит, который позволил мне завязать ему глаза и сыграл такого замечательного гладиатора.

Думаю, мне все-таки может понравиться это холостяцкое пристанище.

38

РЕЙ

Мы проводим там ночь. Разыгрываем еще две сцены из книги. Я отказываюсь участвовать в одной, которую Куинн нашел особенно увлекательной, где гладиатор демонстрирует, как именно было вдохновлено название романа. Я предпочитаю не умываться эякулятом, большое вам спасибо. Моя кожа уже достаточно увлажнена.

Утром я готовлю завтрак из единственного перезрелого авокадо на кухонном столе, трех яиц неопределенного срока годности в холодильнике и буханки хлеба на закваске в кладовке, половина которого заплесневела. Я выбрасываю самые худшие и снимаю несколько пятнышек с других кусочков, затем обжариваю их на сливочном масле на сковороде.

— Тосты с авокадо и яичницей, — говорю я Куинну, который сидит без рубашки на кухонном столе. — Возможно, это убьет тебя. Когда ты в последний раз ходил по магазинам?

— За едой?

— Нет, за ураном.

— Я обычно ужинаю вне дома.

— А. У вас с Декланом, должно быть, большие счета в ресторане.

— О, да. У нас большие… счета. — Он ухмыляется, откусывая от своего тоста.

— Повзрослей.

— Тебе это нравится, гадюка.

Я знаю, но не признаюсь в этом. Это только раззадорит его.

Звонит его мобильный телефон. Все еще улыбаясь мне, он достает его из кармана брюк и отвечает.

— Привет. — Он слушает мгновение, затем поднимает взгляд на меня. — Мы сейчас подъедем.

Когда он отключается, я спрашиваю: — Кто это был?

— Деклан. У него новости о нападении. Говорит, ты захочешь услышать это лично.

Мы принимаем душ и переодеваемся, затем отправляемся во дворец, который Деклан называет домом. Как только мы усаживаемся в его кабинете, Деклан говорит: — Прежде чем мы перейдем к делу, Слоан взяла с меня обещание пригласить тебя на еще один ужин. Так что давайте с этим разберемся.

— О. Ужин.

Я бросаю взгляд на Куинна, который сидит рядом со мной с вежливой улыбкой. Его пищеварительный тракт, вероятно, более подготовлен к кулинарным приключениям Слоан, чем мой, поскольку, скорее всего, он уже сталкивался с ними раньше.

— Вообще-то, давай вернемся на секунду назад. И поговорим о твоих обещаниях.

Деклан поднимает брови.

— Рейна, — предупреждает Куинн.

Я улыбаюсь им обоим и продолжаю то, что собиралась сказать.

— Нам нужно убрать раздел в контракте о Ставросе.

Деклан откидывается на спинку стула и складывает руки на животе. Он растягивает слова: — Действительно?

— Да. И, пожалуйста, не будь таким высокомерным. Это буквально моя самая нелюбимая вещь.

Он бросает взгляд на Куинна, который выглядит так, словно предпочел бы быть где угодно, только не в этой комнате, затем снова смотрит на меня.

— Контракт уже подписан.

— Но он не вступит в силу до тех пор, пока мы с моим дорогим мужем не подпишем свидетельство о браке и не подадим его секретарю округа. До тех пор это всего лишь куча бумаги. — Когда Деклан хмурит свои темные брови и сердито смотрит на меня, я невинно спрашиваю: — Или я ошибаюсь?

Куинн тяжело вздыхает. Деклан смотрит на меня расчетливым взглядом своих ледяных голубых глаз. Я уверена, что если бы я была мужчиной, он был бы ужасно пугающим, но прямо сейчас все, что я чувствую, — это решимость. Я хочу исключить этот раздел из контракта, и хочу договориться о более выгодных условиях для своей стороны, и я не покину этот офис, пока оба этих вопроса не будут выполнены.

— Послушай. Или ты уберешь эту часть, или я скажу Слоуну, что она там. Твой выбор.

Резким тоном Деклан говорит: — Я мог бы просто отменить все это чертово мероприятие.

Значит, он хочет играть нечестно. Что ж, я готова к этому. Я откидываюсь на спинку стула, скрещиваю ноги и пожимаю плечами.

— Я не против.

Застонав, Куинн наклоняется и роняет голову на руки.

— Твой брат знает, что ты выдвигаешь требования от его имени?