Unknown

Контратака десантников на «Элиан» и «Доминик» началась в полдень, под командованием Бижара с «Элиан-4». С тревогой старшие командиры всматривались в небо в поисках «Банджо» (кодовое наименование самолетов с войсками на борту), в надежде, что в последнюю минуту Ханой даст им необходимую дополнительную живую силу. Тем временем, Турре с 8-м ударным парашютным батальоном отвечал за основной удар по «Доминик-2». В это же время собственный 6-й колониальный парашютный батальон Бижара, под командованием капитана Тома и части 5-го вьетнамского парашютного батальона должны были отбить ОП «Элиан-1», но основная масса контратакующих пришлась на 8-й ударный, которому пришлось, преодолев почти 400 метров под огнем, подняться на 150-метровую высоту. Они вышли с линии развертывания в 13.30, во главе с ротой капитана Пишлена. Пишлен, с американским карабином за правым плечом и в стальном шлеме, закрывающим его длинное угловатое лицо, бесшумно поднимался вверх за шквалом огня французской артиллерии и минометов, которые теперь накрыли вершину «Доминик-2». Один из его друзей говорил, что Пишлен был «как породистый конь, который будет скакать галопом, пока его сердце не разорвется». В 14.30 Пишлен и его люди, с быстро подтягивающейся основной частью 8-го ударного парашютного батальона вошли в дымящийся ад, который был вершиной «Доминик-2». Не осталось ничего узнаваемого от французских позиций, бывших там накануне. Сотни тел французов и вьетнамцев покрывали холм. Раз за разом терзаемые осколками снарядов, они начали разлагаться на солнце. Когда французы и коммунисты вступили в ближний бой на вершине позиции, артиллерия с обеих сторон прекратила огонь по холму. Противник, численностью почти в полк, немедленно перегруппировался для контратаки. И все же, капитан Пишлен в свои последние минуты на земле испытал удовлетворение, узнав что 8-й ударный отбил «Доминик-2». Он погиб через несколько минут от вражеской пулеметной очереди.

Маленькие вьетнамцы из 5-го вьетнамского парашютного батальона, чье героическое поведение в последние несколько дней компенсировало их неудачу у брода на «Габриэль» 15 марта, решительно двинулись вместе с 6-м колониальным парашютным батальоном на ОП «Элиан-1». «Элиан-1» был еще более опустошен после двадцати часов непрерывных обстрелов, чем «Доминик-2». Там не было ни укрытий, ни блиндажей, ни колючей проволоки — только воронки от снарядов, изуродованные тела и вонь гниющей человеческой плоти. Как только коммунисты были отброшены с позиций, на отвоеванные высоты обрушился контрбатарейный огонь Вьетминя. Десантные батальоны выигрывали свою битву дорогой ценой. Теперь пришло время резервам сменить их. В 15.00 Бижар доложил Лангле, что все цели достигнуты, но теперь для сохранения достижений дня абсолютно необходимы подкрепления.

- Никаких новостей от Брешиньяка?

- Из Ханоя ничего. Мы не знаем, какого черта они делают.

То, что по-видимому, делал Ханой, было попыткой разобраться в своем генеральном штабе. Насколько удалось установить, у генерала Коньи была светская встреча, которая заняла часть его вечера, и он даже не потрудился встретить своего главнокомандующего, когда тот прибыл в Ханой в 01.15 31 марта. Наварра в течение ночи информировали о ситуации. По словам Руа, чьи взгляды не лишены симпатии к Коньи, последний наконец явился в свой штаб в 07.45 и провел для ожидающего Наварра доклад, основанный на информации, полученной накануне до полуночи.

- Тогда, - сказал позже Руа генерал Наварр, - Я взорвался. Я наорал на него. И он в ответ высказал мне все, что он когда-то говорил остальным.

Теоретически все еще можно было отправить 2-й батальон 1-го парашютно-егерского полка, находящийся в боевой готовности в казармах десантников вблизи авиабазы Залям, за исключением одного факта: плотности зенитного огня противника над долиной. Один самолет С-47, который попытался снизиться 31 марта, был быстро сбит. Даже быстроходные «Хеллдайверы» ВМФ с авианосца «Арроманш» (которых десантники любили за риск, на который они шли, и за который они платили более высокую цену своими жизнями, чем ВВС) обнаружили, что пройти почти невозможно. Утром 31 марта командир 3-й палубной эскадрильи лейтенант Андриё и его стрелок, старшина 2-го класса Танни, попали под перекрестный огонь нескольких зенитных батарей возле высоты «Беатрис». Их самолет был уничтожен и оба погибли.

Поэтому было решено не рисковать массовой выброской десанта в дневное время, которая может привести к чрезмерным потерям. Тем не менее, нет никаких сомнений в том, что присутствие Коньи в ночь на 30 марта могло привести к принятию решения о своевременном десантировании 2-го батальона 1-го парашютно-егерского полка в Дьенбьенфу до рассвета 31 марта. Такой график дал бы ему достаточно времени, чтобы прийти в себя и сориентироваться перед атакой в полдень.