Unknown

Портовая улица Нюйхэвен с плотной застройкой 3- 4х- этажными разноцветными домами вдоль канала и берега моря вывела их к деловому кварталу столицы, где под ногами уже порадовала булыжная мостовая. Радовала в том смысле, что грязи стало значительно меньше и толкотни – тоже. Посыльный, представившийся Тобиасом, долго извинялся, что дамам приходиться идти пешком.

- Простите, фру Лунд, я не смог найти коляску, уж очень сегодня много кораблей причалило! Но мы уже почти пришли, вот за тем мостом контора мэтра Расмуссена, – тараторил паренек, угодливо склоняя перед Ниной голову.

- Ничего страшного, юноша, ведите. Это даже хорошо, пройтись после долгого плавания – великодушно ответила Нина, а Айрис только таращилась по сторонам, но руку хозяйки не выпускала.

Мэтр оказался мужчиной лет 45- ти, с внешностью скорее воина, чем клерка: высокий, с проседью в некогда каштановых волосах, в коричневом удлиненном камзоле и коротких, заправленных в чулки, бриджах, в туфлях с пряжками и прямой как палка.

Он встретил прибывших в своем кабинете на втором этаже одного из вытянутых вверх каменных домов на берегу канала. Доброжелательная улыбка скрасила серьезность его некрасивого лица, а проявленное к гостьям галантность и внимание (поклон, чай, булочки) немного расслабили напряженную атмосферу первого впечатления.

- Здравствуйте, фру Лунд, или Вы предпочитаете – виконтесса Флетчер? – с легкой иронией спросил стряпчий. – Прошу, перекусите, а я пока введу Вас в курс дела.

- Фру Лунд, уважаемый мэтр, на родине я – данка. И спасибо за угощение, с удовольствием подкреплюсь. Моя служанка Айрис не понимает данский, поэтому говорите без опаски. И пусть она тоже поест здесь, если Вас не смущает такое.

Нина следила за выражением лица стряпчего, но не заметила ни спеси, ни негодования относительно своей просьбы. Это располагало, и Нина приготовилась есть и слушать.

Пауль Расмуссен тоже присматривался к дочери покойного клиента, которую видел последний раз более шести лет назад. От прежней пышки и скромницы мало что осталось: перед ним сидела худая, строгая молодая дама со следами усталости на осунувшемся лице, в платье явно не новом, но из хорошей ткани, без украшений и апломба, присущего аристократии. Отношение к служанке удивило мэтра, но он привык сдерживать не относящиеся к делу эмоции.

«Не принесло замужество счастья твоей дочери, Отто, ты явно ошибся. Но держится она с достоинством, повзрослела, видно. Надеюсь, в ней есть стержень и твоя хватка, иначе выжить одинокой молодой женщине будет трудно, немного ей от прежних богатств отца перепало. Жаль, что ты был так недальновиден во всем, что не касалось бизнеса» – посетовал про себя стряпчий и начал излагать детали завещания.

Покойный отец Нинель был удачливым дельцом: его корабли бороздили моря и океаны, лавки успешно торговали всевозможными привозными диковинками. Даже будучи родом из соседней Альмании, купец водил знакомство со многими семьями королевства Данска, что и позволило ему прикупить приличных размеров владение на острове Фалькстар для дочери, и это делало теперь уже вдову Флетчер завидной партией снова.

Однако именно стремление купца выдать дочь замуж за аристократа и нанесло удар по его состоянию, а зависть ближнего круга – к потерям в нескольких последних кампаниях. Это Нина Андреевна поняла из осторожных оговорок мэтра при обсуждении текста завещания.

Выходило, что Отто Лунд, не имея наследника мужского пола, приблизил к себе двоюродного племянника Ганса Мансельма. Племянником молодого помощника назвать можно было с большой натяжкой (сын то ли сводной сестры матери, то ли приемный сын тетушки деда, черт разберет), но Отто всецело ему доверял: учил вести дела, ввел в мир купцов и моряков, но отказал в руке дочери, которую видел будущей дворянкой.

На исполнение мечты негоциант Лунд потратил значительные средства и купил- таки дочери мужа в лице англосакского виконта- нищего Алекса Флетчера. Нинель была домашней девочкой, воспитанной в патриархальных традициях, любимой, балованной в меру, послушной и наивной. В мужа влюбилась, отцу не противилась и уехала в чужую страну, полная надежд на счастье.

В последние годы у герра Лунда через раз случались потери товара, но он все равно сумел накопить некоторую сумму, чтобы его дочь не испытывала трудностей даже после его кончины. О том, как живет кровиночка на чужбине, купец имел смутное представление: писала дочь редко, не жаловалась, но в гости не приглашала, зять же просил только денег.

- Фру Лунд, отец завещал Вам имение на острове, документы вот здесь, еще вклад в королевском Курант- банке в размере пяти тысяч риксдалеров. Дом и дело отошло Гансу, как и долги, образовавшиеся из- за последней неудачи Отто, чем парень остался крайне недоволен. В связи с этим позвольте дать Вам дружеский совет – закончил речь мэтр.

- Говорите без стеснения, уважаемый мэтр. Я буду только благодарна, – ровным голосом ответила Нина Андреевна. – Поверенный Хольм намекал на опекунство и на возможные проблемы с родней.