Unknown

- Да как ты смеешь! - вскочила Марианна. - Моя репутация - твоя репутация! Думаешь, выдали бы тебя за принца, если бы вскрылись обстоятельства, при которых ты обрела магию?

- Задай это вопрос лорду Годфриду, - равнодушно посоветовала Εлена Павловна. – Он с удовольствием тебе ответит. И заканчивай уже свой неумелый шантаж. Можно подумать, с тебя не взяли клятвы о неразглашении.

- Но мне действительно было страшно стоять, все слышать и понимать, но не иметь возможности пошевелиться, – расплакалась кузина. - И потом... Знаешь, как ужасно стыдно в таком виде предстать перед родителями и придворным магом. Я думала, что умру от стыда. Да и Ролан...

- Уволь меня о перечисления подробностей, – поморщилась Εлена Павловна. – Ты во всем виновата сама. Не нужно было крутить шашни с чужим женихом.

- Он меня любит, а я люблю его! Ясно?!

- Куда уж яснее, - отвернулась от зеркала не Елена Павловна. Нет, на Марианну смотрела леди Элен. Преданная, обманутая, но не сломленная. – Вот и наслаждайся счастьем с любимым, а обо мне забудь. Живи свои умом, упивайся подлостью да смотри, не вздумай подсылать ко мне муженька. В козла превращу, никакой придворный маг не расколдует. А теперь уходи.

- Гадюка! - бросила в бессильном гневе Марианна, но дверью хлопать не стала. Хватило ума не поднимать шум.

- Вот же дура, прости, Господи, - покачала головой Элен. - Однако надо бы задвинуть засов, а то каззлу хватит ума явиться ко мне с уговорами и жалкой ковырялкой наперевес.

Она тревожилась напрасно. ролану Иттенбрю было не о любви во вcех смыслах этого слова. Длительное стояние без порток отразилось на его мужской состоятельности не самым лучшим образом. К тому же из всех углов в сторону несчастного баронета неслись насмешки. И "ваша малость" была самой невинной из них. Да и мессир граф однозначно дал понять, что незадачливому женишку стоит держаться подальше от его дочери. Если, конечно, ему не надоело жить.

***

Свадебные торжества планировалось провести в Балеаре (крупный город, столица герцогства). Именно туда и отправилась Элен спустя три недели после обретения магии. Юную виконтессу сопровождали родители, гордый доверенной ему миссией придворный маг и Иви. Само собой в отряде были и другие люди: рыцари, слуги и даже личный повар графа, но они взволнованной невесте не запомнились.

Ей и без того было о чем подумать. Замужество само по себе событие серьезное, а уж брачный союз с герцогом и подавно. Это вам не барон, то есть баран чихнул, а дракон как минимум. Ведь к герцогу прилагается многочисленное семейство. Тут и старший братец, который король, и средний - интриган и пьяница, если верить осторожным намекам папеньки, и свекровь - на минуточку вдовствующая королева. И словно этого мало, так еще и соперница имеется. Дама сердца, чтоб ей икалось заразе такой!

И как тут не загоняться? Даже жизненный опыт особо не помогал. Оставалось уповать на то, что Арвэль Дэрси, герцог Балеарский окажется разумным человеком. Папенька, к примеру, отзывается о нем в самых восторженных выражениях. Мол, настоящий рыцарь твой жених, дочка. Честный, благородный, а уж какой у него талант к военному делу. Всеми бригийскими войсками командует. Даже чин называл: коннетабль.

Элен по этому поводу вспоминалось что-то из Дюма, а еще вставали перед глазами сцены из старых фильмов с Жаном Марэ. И от этого портилось настроение. Дело в том, что великий французский артист, сам того не зная, нанес Елене Павловне глубочайшую сердечную травму. Можно сказать, смачно плюнул в душу. А всему виной его гомосексуализм.

Вы только не подумайте, что госпожа Ласточкина была, особой нетерпимой к разного рода меньшинствам, или того хуже нетолерантной. Вовсе нет. Она лояльно относилась и к голубым, и к розовым, и к серобурокозявчатым. Елена Павловне было параллельно. Живут себе люди и живут, трахаются в свое удовольствие и ладно, главное, чтоб ее не вовлекали в свои игры. Но Жан Марэ... Как он мог? Ведь всю жизнь играл благородных рыцарей. Был ожившей девичьей мечтой, хрустальной грезой, идолом и властителем душ, а сам... бесстыдник этакий.

А ведь в детстве Леночка считала его идеалом мужчины, даже была капельку влюблена. Тогда она еще не разделала героя и образ, изображаемый им. Потому-то, будучи уже взрослой и узнав о нетрадиционных пристрастиях Жана Марэ, Елена Павловна почувствовала, что ее обокрали. Безжалостно лишили чего-то очень важного. Возможно даже веры в настоящего мужчину.

Она, конечно, ни с кем не делилась этими мыслями, не хотела смешить народ да и гомосексуалистам не стала хуже относиться, но Марэ... Его забыть и простить не получилось. До сих пор в сердце была жива обида. Горькая. Детская. Невосполнимая.

Но пора возвращаться к нашим баранам, то есть принцам. Ведь кортеж невесты подошел к стенам Балеара.

***