Unknown

Но сегодня! Сегодня совершенно другой Херб Портер вполз в мою каморку уборщика! Довольное, румяное лицо стало мертвенно-бледным от страха. Голубые глаза Портера бегали по сторонам с такой частотой, что он становился похожим на зрителя, следящего за теннисным матчем, даже в те моменты, когда пытался сконцентрировать взгляд на мне. Его губы блестели от слюны, словно были лакированными. И хотя он, конечно, по-прежнему был упитан, лицо его теперь утратило прежнюю упругость, словно кожа Херба Портера усохла и обвисла в тех местах, где она ранее была натянута.

- Он на свободе, - прошептал Портер.

- Хто, мист Пота? - спросил я с искренним, неподдельным любопытством. Мне в голову не могло прийти, что за мощное орудие пробило такую брешь в замке Херберта. Хотя мне следовало догадаться.

Он протянул мне газету - конечно же, «Нью-Йорк пост». Он был тут единственный, кто ее читал. Кентон и Уэйд читают «Таймс», Гелб и Джексон выписывают «Таймс⁵⁴», но тайком читают «Дейли ньюс⁵⁵» (вполне возможно, что рука, качающая колыбель, правит миром⁵⁶, но рука, каторая асвабаждает карзины белых людей от мусара, знаит тайны мира), но «Пост» предназначен именно для таких, как Портер. Он исступленно играет в лотерею Уинго⁵⁷ и говорит, что если сорвет куш, то купит Виннебаго⁵⁸, напишет на нем УИНГОБАГО и проедется по всей стране.

Я взял газету, раскрыл ее и прочел заголовок.

- Генерал сбежал, - прошептал он. Его глаза на секунду перестали бегать в разные стороны и уставились на меня с тревогой и крайним ужасом. - Словно хренов Детвейлер проклял нас. Генерал сбежал, а я отклонил его книгу!

- Харош, харош, мист Пота! - сказал я. - Ни нада так валнавацца. Яму нужна свести щёты с палсотней врагов, пака ён дабирется да вас.

- Но я могу быть номером один в его списке, - произнес он шепотом. - В конце концов, именно я отклонил его чертову книгу.

По иронии судьбы два совершенно разных человека, Кентон и Портер, оказались этой зимой в одинаковом положении. Оба они стали объектами преследования обиженных ненормальных писателей (эпизод с Детвейлером драматичнее, нежели дело генерал-майора, но это, несомненно, вина самого Детвейлера). Единственная разница (и я знаю это, в отличие от всех остальных, кроме, может быть, Роджера Уэйда) заключается в том, что Кентон предполагал, что сюжет книги Детвейлера происходит из его навязчивых идей, а Портер знал историю Хекслера гораздо лучше. Портер относится к тем людям, которые глотают одну за другой книги о Второй Мировой войне, об этом фиаско людей с Запада (белых людей с Запада) 20-го столетия, и он знал, кто такой Хекслер… в той войне, изобиловавшей военными знаменитостями, у Хекслера был свой уголок в Голливудской «Аллее славы» (если вы врубились), и для Портера он был кое-кем. Поэтому он целиком запросил рукопись «Двадцати цветов-телепатов в саду», несмотря на отвратительный набросок, тем самым давая надежду человеку, который, судя по его писанине, являлся очевидным психом. Думаю, что страх, сейчас им испытываемый, частично лежит и на его совести, пусть даже это было трудно предвидеть.

Я допустил, что он мог быть номером один в списке генерала (если только в данный момент этот несчастный не прячется в канализационной канаве и не рыщет среди мусорных баков в поисках пропитания), но повторил, что это маловероятно. Добавил, что, скорее всего, его схватят прежде, чем он окажется в пятидесяти милях от Нью-Йорка, даже если он направит свой путь прямиком к Портеру. И закончил свою речь словами, что подавляющее число психов, оказавшихся внезапно на свободе, сводят счеты со своей жизнью… хотя не совсем именно такими словами.

Портер разглядывал меня с подозрением несколько секунд, а затем сказал:

- Риддли, не обижайся, но…

- Нэтсэр!

- Ты действительно учился в университете?

- Дасэр!

- И ты слушал лекции по психологии?

- Дасэр, канешна, слушал.

- По психопатологии⁵⁹?

- Дасэр, и у миня есць знакомы с синдромам самаубивцы, атяхчоным паранаидальна-психатичискими асобинастями. А што? Пака мы тута балтаем, гинерал впалне мох пирирезать сябе вены или прахлатить лампачку, мист Пота!

Он долго смотрел на меня, а потом спросил:

- Если ты учился в университете, почему ты так выражаешься?

- Как именна, мист Пота?

Он посмотрел на меня мгновение и сказал:

- Неважно.

Он близко ко мне наклонился, достаточно близко, чтобы я смог почувствовать запах дешевых сигар, средства для укрепления волос и зловонные флюиды страха, и спросил:

- Ты можешь достать мне пушку?