Unknown

Оказалось, семь вечера. В общем, меня взяли под белы рученьки, вернули оружие и документы, в машину, и повезли сразу в штаб фронта. Там жилую комнату выделили в частном доме, штаб стоял в небольшом польском городке. И только утром я узнал все новости. Штаб Воздушной армии действовал через голову штаба фронта. Да, им был передан приказ, даже не дышать в сторону моей пары истребителей. Нашли этот приказ, в стопке принятых сообщений. Даже не вскрытый. Арестовано командование полка, похоже до штрафбата их доведут. Арестован начальник секретной части Воздушной армии, это его обязанность довести приказ до кого надо. Генерал-майор, что продавил использование моей пары своей властью и чином, потерял погоны. Из генерал-майоров стал просто майором. Получил пинка под зад в управление ВВС, с припиской превышение должностных полномочий. Михайлов был в ярости, только карал, не миловал. Я тоже зол был. Немцы как с цепи сорвались. В общем, Лоскутов и Павлов из боевого вылета не вернулись, и прорытие из двух пар истребителей не помогло. Их тоже в землю вогнали. Немцы отлично знали, что это за машины и за их уничтожение лётчикам Люфтваффе серьёзные блага предлагались. А как опознали их, да ещё в тылу у себя, подняли что смогли. Наши узнали о таком нетипичном использовании истребителей-разведчиков именно из воплей немцев в радиоэфире. Радостных воплей. Быстро провели расследование, и получили не ту информацию, о которой надеялись. Немцы праздновали не зря, никакой ошибки не было. Михалев за сердце схватился, думал я там сгинул, но меня нашли на гауптвахте. В общем, тот был в такой ярости. Погоны летели со свистом. В общем, пострадали почти два десятка человек. Тех, кого я ранее описал, это уже серьёзно получили своё.

Самое отвратительное в этой ситуации, потеря опытных лётчиков, имеющих большой опыт ночных полётов, и самих самолётов. Редкого надо сказать типа. Их немного выпустили. На фронте мало осталось, большинство в авиашколах. Эти-то два наши интенданты с большим трудом достали. Есть пока «ПО-2», но это слабая замена, что штаб фронта прочувствовал сразу, я уже начал работать. Не сравнить лёгкие бипланы-тихоходы, и истребители с хорошей скоростью. Пока информация доходила до штаба фронта она успевала устаревать, события-то на передовой быстро менялись. Наши снабженцы с ног сбились, искали замену, но большая часть самолётов были потеряны ранее, и они не выпускались. Я всего две ночи на «ПО-2» полетал, пока меня не пересадили на «Пе-2», пикирующий бомбардировщик с опытным экипажем, у них большой налёт в ночное время суток. Вместо штурмана сидел. А удобно, тут даже складной столик сделали чтобы наносил метки на карту. И дальность выше. Хотя скорость и подкачала, чуть меньше, но мне так даже лучше, успевал карту разрисовать. Так что сообщил своим что меня устраивает этот самолёт, снабженцы вздохнули свободнее. Они нашли латанный-перелатанный «ЯК», и договаривались его получить, по бартеру, а тут свернули переговоры. Уже не надо. Немцы понятно каждую ночь, как мы летали над передовой, пытались нас перехватить. И зенитками, засады устраивали, и истребителями-ночниками, целая эскадрилья действовала, а я наводил наших ночников на их, но удавалось уйти. Тем более я предложил, а чего пустыми лететь? Лучше с бомбовой нагрузкой уходить в вылет. Скинули на сладкую цель бомбы и можно разведку вести. Идея понравилась. Меня сначала штурман учил бомбометанию в теории, а потом я уже практику получал. Между прочим, с каждым разом всё лучше и лучше получалось, пока не стал наводить точно на цель. Нашими целями были в основном артиллерийские батареи, склады боепитания и штабы. Два самолёта мы потеряли. Нет, их не сбили, просто настолько побитыми возвращались, что их на запчасти пускали, и новые «пешки» выдавали. Именно что новые, прямо с завода, и числились те за разведывательной эскадрильей. А экипаж как заговорённый. Ну я-то понятно, но у командира борта и стрелка тоже ни царапинки. К слову, сам я в третьем разведывательном отделении штаба фронта числюсь, заместитель командира отделения. Это информационное подразделение.