Unknown

Месяц уже обучали, часть февраля и марта. Причём, на захваченном немецком аэродроме, среди разного побитого и подавленного танковыми гусеницами хлама, был и «Шторьх», слегка повреждён, но механики вернули того в строй, и меня также на нём учили летать. Но это быстро научили, на машине сложнее было, самое главное это ночные полёты и ночное ориентирование, плюс посадка и взлёт с любых площадок и разного размера. Иногда нужна ювелирная точность. Тут я пока лажал, но обучали. Горючее из трофеев им на это выделили. У каждой дивизии или бригады нашей армии была своя подготовленная полоса для связных самолётов, там садились. Вот так я держал слово, армии действительно стало куда легче с оперативно добытой информации, потери в людях и технике резко снизились, и сам получал то что хотел. В середине марта дали орден «Красной Звезды». На груди только медали, а я тоже получил форму офицера, с погонами, парадную и полевую, и вот теперь первый орден. Правда, представили меня к ордену «Ленина», но сверху спустили до «Звезды». Михайлов был зол, это было его личное представление. Хотя тот отыгрался в звании, я получил лейтенанта. А так, благодаря добытой мной информации, удалось окружить две немецких дивизии, пехотную и моторизованную. За восемь дней, отбив три попытки деблокировать своих, склонили к сдаче, пятнадцать тысяч офицеров и солдат сдалось тогда. Куча техники и вооружения взяли, тыловики до сих пор собирают и подсчитывают, а мы укрепили и расширили наши позиции, почти на тридцать километров вглубь территорий противника. Выступ такой. За это и получил всё вышеперечисленное, звание и орден.

В принципе, я доволен. На передовой бываю пусть и часто, но по ночам, отчего опыт пилотирования самолётов в ночное время, быстро поднимался. Тут как раз и «Шторьх» восстановленный в руки попал, на нём и летал, его на меня записали, хотя числился пассажиром, лётчик пилотировал, но на сам деле я, под его присмотром, также лично доставляя в штаб армии информацию. Вообще для экономии времени можно было бы использовать два самолёта. На одном я бы облётывал передовую, собирая статистку и нанося на карту, потом передавая её посыльному-командиру, и тот на втором самолёте оперативно доставлял бы в штаб армии, пока я даже информацию собираю. Впрочем, как двинем дальше, так и будем поступать, но пока я летал сам и куда быстрее нарабатывал опыт ночных полётов. Вся эта идиллия длилась до середины апреля, я два месяца уже в Шестой армии, мы Днепропетровск взяли, и встали на берегу Днепра, а развезло всё, грязь, так что ждали окончания весенней распутицы. Хотя один плацдарм на вражеском берегу создали и усиливали его. А я показал, где можно и удачно его создать и где сил у немцев мало. А те что они могут оперативно использовать, указал где находятся и как перехватить. Там авиация поработала.

Да, Днепропетровск не мы брали, мы севернее наступали, там Тридцать Седьмая армия его брала. Так что даже расширили плацдарм на глубину двадцати двух километров и на ширину пятнадцати. Туда две дивизии переправили, пока шли бои позиционные. Да к нам резервную армию перебросили, больно плацдарм удачен для летнего наступления, все ждали как всё подсохнет, да и немцы тоже понимали, что мы двинем дальше и усиленно окапывались. Армия резервная на подходе, сразу её на плацдарм, у нас похоже и начнётся дальнейшее летнее наступление. Те две дивизии, их усилили танковой бригадой, не углубляли плацдарм, а окапывались, чтобы удержать захваченное, танки по самые башни закапывали. Понтонный мост действовал, немцы в курсе, что утром мы его разбираем и прячем, маскируя, а ночью собираем и тот действует. Вот и подразделения резервной армии так перекинем в ночь. У нас на плацдарме уже и «тридцатьчетвёрки» есть, даже несколько редких тяжёлых «ИС», плюс «КВ» из отдельного тяжёлого танкового батальона, бои тут серьёзные предстоят, но я похоже этого не увижу. Причина банальна, меня выкрали.

Самое смешное, хотя может и страшное, с какой стороны посмотреть, меня выкрали наши. Не немцы, а разведка Тридцать Седьмой общевойсковой советской армии. Дело в том, что летая, я прихватывал также дроном и позиции соседей по флангам, Тридцать Седьмой и Двадцать Шестой советских армий, и естественно наши отправляли информацию соседям. Особенно обсуждали укрепление стыков армий. Те конечно удивлялись, от соседей по их позициям информация поступает раньше, чем от своей разведки или подразделений на передовой, и стали выяснять. Ещё и командарм Тридцать Седьмой часто помощи просил по разведке передовой на его участке. Пару раз я помог, так тот быстро на этот подсел и уже требовать начал, мол, у него самый важный участок. Тот ещё тип, любитель поорать и потребовать. Даже сам прилетал, с Михайловым вусмерть разругались. Послали его, и вот результат. И ведь как-то вычислили. Хотя, на самом деле это не сложно было. Самое фиговое мне дали крепко по голове, я за кобуру схватился, те брали меня и лётчика у самолёта, сняв пост и часовых, вырубили капитально, и вот так выкрали.