Unknown

Я прикрыл глаза и притворился мёртвым, всё же толстым слоем пыли и грязи покрыт, да и рассмотреть меня в этих обломках, под такой маскировкой, довольно сложно. Честно признаюсь, грязь, то что от кирпичной пыли и бетона смешалось и покрыло лицо, жутко чесалось, но я даже руку не мог освободить, чтобы банально почесаться. Какая же это мука. На немцев я поглядывал через узкие щёлочки глаз. Кстати, Сталинград уже три дня как полностью окружён и началась его планомерная зачистка, хотя немцы дрались за каждый подвал или остатки построек. Мы их тут месяц додавливать будем, с боеприпасами и питанием у тех порядок, запасы сделаны, вот и воевали ожесточённо. Те немцы что не в городе были, отогнаны оказались где на тридцать километров, где на сорок, там не наша дивизия работала, мы чисто по городу. Та обновлялась и снова кидалась в бой, и так каждый раз с нуля. За эти два месяца состав в снайперском взводе нашей Сотой дивизии сменился трижды, я там до сих пор служу, единственный сторожил. Три медали «За Отвагу». Почему-то мне крайне неохотно подтверждали уничтоженных немцев, хотя официально уже сто шестьдесят есть, да и награды, писали на ордена, а давали медали, да и те со скрипом. Последнюю, третью, получил за два дня до этих боёв.

Должен сказать, эти два месяца были самыми страшными в моей жизни в этой войне. Даже вспоминать не хочу, хотя уникальный опыт городских боёв, да и вообще боёв, получил изрядный. Наработал опыт снайпера, больше полутысячи врагов настрелял. По примерным подсчётам, я лично уничтожил порядка полутора тысячи солдат и офицеров врага с начала войны. А по официальной статистике у меня отщёлкано сто шестьдесят шесть врагов. Причём не только немцы, тут и итальянцы мелькали, их я тоже выцеливал с немалым удовольствием. Девять точно уничтожил. На передовой те редко бывали, поэтому такой скромный счёт. До этого ничего подобного в опыте я не имел. Как не избегал подобного, но в этот раз меня закинуло в настоящий АД. По сути выжить я не должен был, не для этого ли меня включили именно в эту маршевую роту? Я думаю именно для этого, но я выжил вопреки чужим планам. И если вам говорят, что снайпера в атаки не ходят, а работают за спинами товарищей, выбивая пулемёты и другое оружие, чтобы атака была успешной, не верьте. Я четыре раза ходил, заставляли, рядом падали убитые и раненые товарищи, а я выживал, ни царапинки. Даже этот напарник, что рядом лежит с пробитой головой, у меня восьмой. Вообще за войну я ни разу ранен не был, травмы и контузия не в счёт. Даже тут по сути сильно не пострадал, только обездвижен. Хотя пусть я тепло одет, но сжатый ледяными кирпичами промёрз серьёзно, и уже простыл, дышу через рот, нос забит, и с трудом сдерживаю кашель. Уже думал всё, конец мне, пора звать хоть кого-нибудь. Немцев не хотелось. Даже описывать не желаю, что те делают с нашими снайперами, если живыми ловят. Сам видел. А тут хоть кого, а там сбегу.

Два немца, с карабинами, утеплены как могли, частью в гражданское. А те приметили моего напарника, а главное овечий, пусть и грязный, полушубок. Зима серьёзная была, любой мех на поддержку те искали и использовали, а тут почти целый полушубок. Вот осыпая кирпичи, сверху мелкий снег начал сыпать, и спустились в полуразрушенный полуподвал, где я и лежал. Те начали шебуршится, снимали полушубок с напарника, когда под шум осыпающихся кирпичей и кусков льда на них прыгнуло двое в наших маскхалатах. Трое сверху их поддерживали. С облегчением откашлявшись, долго терпел, чем явно напугал разведчиков, те тела обоих немцев осматривали, оглушили их, вот я попросил:

- Помогите.

- О, никак наш… - сказал один и осмотрев меня, озадаченно протянул. - Эк, как тебя засыпало…