Unknown

Почистив картошку и вскрыв банку тушёнки, Андрей приготовил простой, но сытный ужин. Вдвоём мы поставили палатку. Сидя возле костра, выпивая по сто грамм под хорошую закуску, непрерывно дымя папиросами, что бы хоть как-то защитится от мошкары мы продолжили разговор.

- Жутковато здесь ночевать, на этом острове как минимум шестнадцать человек погибли – Андрей зябко передернул плечами.

- Да уж. Это получается, что никто из них, попав на остров, выбраться с него не смог. Мне вот интересно, откуда здесь изба появилась?

- Я думаю, что это староверы были. Ты иконы видел? Как-то в них разбираешься?

- Нет. Откуда? Я и в церкви не разу не был – в иконах я не разбирался, знал только, что старые иконы могут стоять очень дорого.

- А вот у меня бабка была верующая. У неё дома всегда икон много было и мне кое-что рассказывала. Так вот, на тех иконах, что в избе, лики все черные и надписей куча на полях, а та что в сундуке лежала, вообще полностью литая, оловянная. Такие иконы только у старообрядцев были, запретила церковь их использовать еще в восемнадцатом веке!

- Нифига себе. Так это получается, что этой избушке и больше ста лет может быть – новость действительно хорошая. Иконы очень старые, возможно восемнадцатого века или старше, очень ценная находка. Надо будет обязательно их забрать.

- Да, скорее всего. Я слышал, что и сейчас иногда в тайге, староверов находят, которые, даже не знают, что в Советском Союзе живут и про войну даже не слышали. А ещё, пока ты дневник читал, я шкатулку глянул, там монеты все старые, на некоторых даже Петр I изображен, ни одной нету советской. Даже николаевской ни одной нет. Золотых тридцать восемь штук, и под сотню серебряных.

Эта новость тоже была отличной. Да, монеты пробиты на сквозь, и коллекционная ценность у них относительная. Дороже ценятся монеты целые, но и так, как комплекс старинного украшения он стоят очень дорого, а в девяностые вообще в цене поднимутся. Я знал в той жизни одного мужика, который продал, незадолго до моего попадания сюда, елизаветинскую монету, номиналом в два золотых рубля, за двести тысяч рублей. На некоторые из золотых монет эпохи Петра I, цена на аукционах доходит и до пятнадцати миллионов. Осталось только убедить Андрея, что все найденные ценности пригодятся нам самим и их не стоит сдавать государству.

Надо было ложится спать, завтра будет трудный день. На всякий случай, решили ночью дежурить по очереди. Мало ли. Конечно, есть ещё и Батон, но как говорится на Батона надейся, а сам не плошай. Первым вызвался дежурить Андрей, а я, поворочавшись немного и как следует заправив накомарник под капюшон энцефалитки заснул. Проснулся я только утром, Андрюха благополучно уснул возле костра, где и продрых всю ночь, охранник хренов. Немного, для порядка, поругав своего друга нехорошими словами, я пошёл совершать все необходимые утренние процедуры. Я отлично выспался, и в душе был благодарен Андрею, за то, что своей безалаберностью он дал мне хорошенько отдохнуть. Мы, быстро позавтракав остатками вчерашнего ужина, поспешили вернутся на поляну.

- Разделимся или вместе пойдем? – спросил я Андрея.

- Давай вместе, чего-то стрёмно тут по одному ходить.

- Хорошо, тогда сейчас поляну осмотрим и пойдем вдоль берега пройдёмся, по кругу. Потом уже середину острова прочешем.

- Хорошо – согласился Андрей.

Осмотр поляны принес нам ещё один сюрприз.

Под развалинами хозяйственной постройки мы обнаружили новый труп. И этот человек, тоже умер не своей смертью, но самое главное было то, в чем он был одет. Немецкий камуфляж, времен второй мировой войны, из-под которого была видна серая, полевая немецкая форма, на теле виднелись ремни и подсумки к магазинам от МР 38, две гранаты «колотушки» и автомат лежали рядом с телом. Чуть в стороне, смятый шлем Fallschirmjägerhelm M38, в темно желтом окрасе. В черепе трупа зияла рана, нанесенная явно топором.

- Я чего-то боюсь дальше смотреть – заявил Андрей, задумчиво осматривая тело – откуда здесь немцы взялись?

- Всё страньше и страньше – процитировал я Алису из своей любимой сказки – вот хрен его знает дружище. Пока только одни вопросы.

Мы осмотрели остров вдоль и поперек и нашли ещё восемь тел. Трое были в черных ватниках и пятеро в таких же, как и на первом немце, камуфляжных комбинезонах. Они лежали в разных местах острова, иногда по одному иногда небольшими группами. Тут явно шёл тяжелый бой, между местными обитателями и немецкими солдатами. Самая живописная картина нам открылась в середине острова. Среди ветвей кустарника, переплелись кости двух человек. Один в черном ватнике, другой в немецкой форме. У обоих торчат ножи, в обрывках одежды. В черном ватнике - эсесовский кинжал, в камуфляже - самодельная финка. Они зарезали друг друга в жаркой рукопашной схватке.

      На самом правом краю острова, до которого мы вчера не добрались, лежали обломки немецкого самолёта. Разломанный на двое фюзеляж, хвост лежит в болоте и на половину в него погрузился. На сломанных крыльях – немецкие кресты.