Unknown

— Очень стабильные. Я думаю, что то, что мы вместе прошли через фазы звездной жизни, дало нам связь, которую мы боялись разорвать. Мы понимали жизни друг друга и опирались друг на друга, когда люди превращали нашу в ад.

— Твои родители не были рядом с тобой?

Я качаю головой. — Это еще одна причина, по которой мы сблизились. Оба наших отца отсутствовали в наших жизнях... пока мы не добились успеха, конечно. Наши мамы тоже похожи: были рядом на каждом шагу, брали у нас деньги, пока не смогли выжить самостоятельно. Я ничего не слышала о своей маме уже несколько недель. — Я качаю головой и издаю горький смешок, когда меня осеняет.

— Что?

— У тебя идеальная семья, а у меня ее почти нет.

— В каждой семье есть свои проблемы. Я бы никогда не осуждал тебя за то, что ты не можешь контролировать.

— Я бы хотела, чтобы у меня было то же, что и у тебя. Счастливый дом. — Я смотрю на него, улыбаясь от этой мысли. Какая бы счастливая женщина ни украла сердце Хадсона, у нее будет прекрасная жизнь, и я уже завидую ей.

— Я был благословлен этим, да. Быть хорошим человеком, как отец, — одна из моих самых больших целей.

Я улыбаюсь. — Это очаровательно.

Он выглядит почти обиженным, когда наклоняется ко мне, чтобы прошептать. — Не называй меня больше очаровательным, Голливуд. Я не красавчик, или что-то из этого дерьма, к которому ты привыкла. Я не против грязи под ногтями. Я не ношу смокинги и не занимаюсь этой чернушной ерундой, если только это не свадьба. Я не очаровашка. Я долбаный мужик.

 

Глава 20. Стелла

Я захожу в гостиную и в изнеможении падаю на диван.

Это был долгий день.

Я бросаю взгляд на Хадсона, который сидит в кресле и пишет смс на своем телефоне.

— Ладно, болтун, — говорю я. — Пришло время тебе выполнить свое обещание.

Он убирает телефон в карман и уделяет мне все свое внимание. — А?

— Ты обещал исправиться за свое поведение засранца. Я ожидаю, что ты выполнишь его.

— Как бы ты хотела, чтобы я это сделал?

Я ухмыляюсь. — Предпочтительно голым.

Он усмехается, качая головой. — Есть много способов развлечься, кроме траха, Голливуд.

— Ты прав. — Я поднимаю руку и начинаю считать на пальцах, перечисляя свои ответы. — Есть лизание. Сосание. Поцелуи.

— Без траха? — вклинивается он. — Похоже, все твои идеи заканчиваются плохим случаем синих яиц.

Он уворачивается от подушки, когда я швыряю ее в него.

— Почему ты должен быть таким сложным? — простонала я. — Разве ты не хочешь переспать? Разве ты не воздерживаешься уже год?

— Всего девять месяцев, спасибо тебе большое, и не спорю, я с удовольствием потрахаюсь. Ты ведь видела мой член раньше, не так ли?

Чертовски верно.

Он был твердый как камень.

Я потерла свои бедра, вспоминая, как его толстый член дергался от возбуждения. — Почему ты тогда отстраняешься? Мы хотим одного и того же.

Он щелкнул пальцами. — Вот тут ты ошибаешься.

— В чем я ошибаюсь? Ты теперь играешь за другую команду?

— Вагина — единственное поле, на котором я играю, милая. Когда я говорю, что мы не хотим одного и того же, я не имею в виду секс. Я сейчас нахожусь в плохом месте в своей жизни и не уверен, что отношения без обязательств и только веселый секс — лучший способ выбраться из этого.

Я вытаращилась на него. — Ты в плохом положении из-за того, что случилось с твоей бывшей?

Он барабанит пальцами по подбородку. — Она — часть этого, да, но не только это. Измена Кэмерон — не единственное плохое дерьмо, которое случилось со мной.

— Ты хочешь поговорить об этом?

— Я не думаю, что сеанс терапии будет веселым для нас обоих. Черт, скорее всего, это было бы больше противозачаточное средство, чем что-либо еще. Я бы отпугнул тебя.

— Ничто из того, что ты можешь сказать, не отпугнет меня.

Его взгляд потемнел. — Поверь мне в этом.

Его лицо говорит мне, что он закончил с этим разговором, поэтому я решаю пойти другим путем.

— Итак, никакого траха. Никаких разговоров по душам. Как ты собираешься загладить свою вину передо мной? И к твоему сведению, у меня достаточно вариантов. — Технически это неправда, но я пытаюсь донести свою мысль.

Его настроение меняется с напряженного на спокойное, а на губах появляется улыбка. — Как насчет ужина и настольной игры?

Какого хрена?

— Твое представление об искуплении — это кормить меня и «Монополия»? Ты такой дразнилка.

Он играет в игры, черт побери.

— Конечно. — Он шлепает себя по ноге и поднимается со стула. — Итак, что у нас на ужин?

Секс. Его член.

Я встаю и иду за ним на кухню, дуясь всю дорогу. — Как насчет того, чтобы удивить меня?

Он открывает холодильник и начинает переставлять продукты. — Давай посмотрим, что у меня есть для работы. — Он оглядывается на меня. — Я хочу предупредить тебя, что это будет не самое лучшее блюдо, учитывая, что у тебя здесь не так уж много всего.

— Это будет лучше, чем все то, что я соберу. — Я подхожу к винному холодильнику и беру бутылку, а затем наливаю нам по бокалу. Я оставляю его бокал на стойке и беру свой, садясь за нее. — Я расслаблюсь и буду наслаждаться шоу.

Он останавливает свое занятие, чтобы посмотреть на меня. — Это сработает, но только при одном условии.