Unknown

- Чего ждешь? Пошла вон! Мы дали тебе крышу над головой, а ты смеешь трахать моего сына. Полагаю, что как только ты оказываешься на улице, грязь уже ничем не смыть.

- Прекрати!

- А твоя мать…

- Замолчи, черт побери! – Крик Артемиса оглушает. – Ни она, ни ее мать никуда не уйдут. Ты сошла с ума? Какое моральное право ты имеешь что-то требовать? Тебе нужен скандал?

- Что здесь происходит? – Входит обеспокоенный сеньор Хуан. Наверное, он услышал крик Артемиса. За ним вбегает Аполо с недоумевающим взглядом.

- Хуан, она меня ударила! – София указывает на меня. – Она показала свою истинную суть, имеет виды на нашего сына. Им с матерью нужно убраться отсюда.

Хуан молчит, пытаясь понять, что происходит.

- Им нужно убраться? – Артемис произносит сквозь зубы. – Как пять лет назад, мам? Когда ты угрожала Клаудии, чтобы она меня отвергла?

Я прекращаю дышать. Я рассказала ему это в пьяном угаре?

- О чем ты говоришь? – София выглядит загнанной в угол.

Артемис смотрит на отца.

- Ты знал об этом? – Хуан качает головой, Артемис снова смотрит на мать.

- Артемис, не знаю, какую лапшу тебе навешала эта девка, но я…

- Умолкни! – Его плечи поднимаются и опускаются при каждом яростном вдохе.

- Я не позволяю тебе так со мной разговаривать! Я твоя мать! Имей уважение!

- К черту уважение! Ты никогда не уважала эту семью, ни отца, ни братьев. Единственное, что ты сделала, угробила эту семью! Почему?! – Артемис подходит к ней гневными шагами. – Почему?!

Хуан делает шаг вперед.

- Артемис, нам всем нужно успокоиться.

- Нет, – Артемис рычит с покрасневшими глазами. – Я не могу больше молчать, не могу больше этого допускать. Ты, – его голос чуть срывается, - … ты так много отняла у меня. Из-за тебя мне пришлось взять на себя то, чего я не хотел, потому что я не мог оставить отца одного, не после всех перенесенных из-за тебя страданий. А теперь я узнаю, что ты отняла у меня даже девушку, которая всегда мне нравилась. Что мы тебе такого сделали, что ты старательно делаешь нас несчастными?

София поджимает губы, слезы текут по щекам.

- Я только озвучиваю то, что в этом доме никто не осмеливался сказать до этого момента, – он тяжело дышит. – Просто говорю правду. Почему нас никогда не было достаточно для тебя? Почему? Почему тебе нужно было искать чего-то большего в других мужчинах? Если ты так этого хотела, почему не оставила отца, чтобы он смог начать жить заново? Зачем ты обрекла нас годами наблюдать за тем, как он тонет в этой боли до такой степени, что стал настолько холодным, что его невозможно узнать?

Глаза Аполо наполняются слезами, и он отводит взгляд.

От ощутимой боли и отчаяния в голосе Артемиса у меня в груди все сжимается.

- Почему, мама?

И здесь, на глазах у всей семьи, две слезы стекают по щекам Артемиса. Я никогда не видела его настолько уязвимым, как будто он впервые открывает свою печаль и то, как тяжело ему приходилось.

Глаза Хуана также покраснели, наверное, от осознания того, как сильно его дети, молча, страдали.

- Артемис… - Начинает Хуан, но Артемис останавливает его рукой, не сводя глаз с матери.

- Отвечай мне! – Восклицает, утирая слезы. – Почему? Хоть раз в жизни ты о нас подумала?

София, рыдая, склоняет голову.

- Отвечай!

Я делаю шаг к нему и беру за руку.

- Артемис.

Он смотрит на меня через плечо. Гнев в его глазах слегка притупляется. Это напоминает мне тот раз, когда он застал мать с другим мужчиной и чуть не убил второго.

Хватаю его за руку, останавливая.

- Достаточно.

Переплетаю наши руки.

- Все хорошо, все уже хорошо, идем, – он качает головой, я грустно улыбаюсь. – Пожалуйста.

Я помню это как вчера. Тот же самый гнев наполняет его сейчас. Так что я переплетаю наши пальцы, одаряя его грустной улыбкой.

- Достаточно.

Я увожу его оттуда, держа за руку. Наступает оглушающая тишина, даже София не возникает и не оскорбляет меня за то, что я взяла ее сына за руку. Это утро, этот разговор стали пробуждающими для этой семьи.

Артемис и понятия не имел, насколько его слова все изменили. Иногда нужно лишь, чтобы кто-то громко сказал правду, чтобы начать перемены.

Через плечо вижу Артемиса, следующего за мной, его печальный взгляд и руку, сжимающую мою так, как будто в страхе потеряться, если он ее отпустит.

Ах, мой Айсберг, ты через столько прошел. Но не беспокойся, все изменится, и я буду рядом, чтобы сделать тебя настолько счастливым, что ты сможешь переписать болезненные моменты, заменяя их моментами счастья.

Глава 29:

«Влюблена? Я? В этот Айсберг?»

Клаудия

- Я хочу побыть один.