Unknown

— Уже в понедельник?! — Резко останавливаюсь как вкопанный, что вредно для здоровья, между прочим. Усилием воли заставляю себя продолжать двигаться в первоначальном темпе, постепенно замедляя бег. Плавно перехожу на шаг.

На языке одни маты!

Пульс ускоряется, хотя, казалось бы, куда быстрее во время пробежки. Я подбираюсь тут же, словно вот уже сейчас начнётся.

— В следующий понедельник, Дэн, не в этот, — отвечает дядя Миша. Он полковник, был другом моего отца. — А на этой неделе, ориентировочно в среду, но вообще необязательно, подбежишь, я скажу куда. Поговорят с тобой. Это не собеседование, а так... Беседа. Не волнуйся пока. Я скажу, когда надо.

— Понял, — отвечаю коротко. Немного запыхался.

Беседа, значит.

— Время скину, не опаздывать, разумеется. Ждать тебя никто не станет.

— Конечно. Приеду раньше.

— Вот это правильный подход! Молоток! Поговоришь. Если всё нормально... а я уверен, что нормально будет: пацан ты здравый, не наркоман, не тунеядец, размениваться на всякую херь не будешь.

— Не буду.

— Не перебивай.

— Извините.

— Вот. О чём я?.. Да, точно, а в следующий понедельник тестирование. На этой неделе не бухать. Понимаю, дембель, друзья, тёлки, но тут выбирать нужно. Мамка просила помочь с работой — я помогу. В память об отце. А дальше сам себя показывай. Чай, не плешивым менеджером в офис устраиваешься — жопу отсиживать и брюхо отжирать.

— Я понимаю.

— Могу и менеджером запихать, хочешь? — хохочет он. — Запросто, по знакомым поспрашиваю, диплом твой покажу. Найдут стол, стул. Будешь сидеть красивый весь, на «вы» к пиджакам обращаться, в рот им заглядывать, задницу лизать.

— Дядь Миша, вы же знаете, не моё это. — Самого аж передёргивает. — Я хочу делом заниматься. Настоящим.

— Кто ж знает, что твоё, кроме тебя? Отец твой из стали был, из чего ты — только предстоит выяснить. Но если решился, то готовься эту неделю. Сон семь-восемь часов в сутки. Зарядочку дважды в день... Ну сам в курсе, что я рассказываю, служил и не в богом забытой части, а в лучшей. Питание нормализуй, мяса побольше. Вернулся дохлый.

— Вроде не дохлый, — говорю я бодро, вытирая пот со лба.

Пять километров позади. Подхожу к спортивной площадке и начинаю разминаться.

— Показалось, значит. Всё, мне пора. Жди на телефоне.

— Так точно! — отвечаю бойко и убираю сотовый в карман.

Подпрыгиваю, хватаюсь за турник и рывком подтягиваюсь. Поехали.

Знаю я эти проверки. Могут в любой момент позвонить, среди бела дня или ночи: через час будь там-то. Хорошо, если через час, а не через пятнадцать минут. Неделя в непрерывном напряжении и стрессе, ежесекундная боевая готовность. Попробуй выдержи. Потом прессинг на беседе, а в понедельник, после всего этого, тест.

Не сломаться.

Рывок вперёд. Слишком много сделано, чтобы сдаться на финишной прямой.

Пар изо рта от резкого выдоха. Ещё раз. Ничё не дохлый! Адреналин в крови плещется — чувствую, что мир к ногам могу бросить. И это после бессонной ночи. Что будет, когда высплюсь?

Но быстро всё, конечно, происходит. Дух захватывает, и голова кругом.

Не успел вернуться, уже девушку встретил и о «беседе» договорились. Если возьмут в СОБР, дела сразу наладятся. Точно знаю, нутром чувствую: моё это. Только бы пройти. Лишь бы получилось.

После тренировки я иду домой — надо помыться и к матери съездить, помочь. Они с отчимом живут в соседнем городке, до него час ехать. Там воздух чище, природа ближе, нравится им, в общем. С завтрашнего дня буду в городе на телефоне, вырваться уже не получится, поэтому только сегодня.

В автобусе пусто, я занимаю место у окна, достаю наушники. Закрываю глаза и расслабляюсь, сразу в сон клонит. Всё же ночка выдалась горячей. Лучшей.

Жаль, быстро утро наступило — только глаза рядом с Ксюхой закрыл, а уже шесть почти. И нет бы дрыхнуть дальше! Так у меня, блть, рефлекс. Во сколько бы ни лёг, в шесть «Рота, подъём!». Пять умывальников на сто двадцать человек и на пробежку марш. Под гимн любимый, естественно.

Но отрываться от неё не хотелось. Тёплая, сладкая. Кожа нежная, щёки розовые. Волосы длинные такие, пышные. Красивая. Так и лежал, смотрел на неё все два часа.

Я встряхиваю головой, прогоняя тупую улыбку.

Перепугалась утром, бедолага. Но я тоже молодец, нашёл что ляпнуть: ты не похожа на шлюху. Хочется закрыть лицо рукой. Пздц, Денис. «Дима» — это она ещё по-божески.

Надо было как-то обтекаемо сформулировать. И правда будто отупел за прошлый год, с девчонками нельзя так — прямым текстом. Раньше получалось зубы заговаривать, юрист я, в конце концов, или кто?

Ночью так сильно чувствовал её, словно вместе не один год. Будто я знал, как именно надо трахать её. Когда быстрее, когда резче. Она когда в первый раз кончила, думал, всё — женюсь. Как подарок. Затрепетала в моих руках, задышала часто, рвано, забилась. Я обнял, к себе прижал покрепче.

Хорошо ей было. Во время отдыха смущалась, гладила меня, целовала. Щёки пылали, глаза горели, губы красные. Улыбалась мне. И смеялась над шутками. Что имя моё запомнила, не сомневаюсь даже: ночью много раз Денисом звала, будучи пьяной и на пике. Значит, утром уколоть захотела.