Unknown

Что по Союзу, то там не сказать, что всё хорошо. На момент моего «ухода» тот уже лет десять как развалился. Девяностые прошли, двухтысячные, экология от вредных производств губили только так. Иностранные экологи приезжали, за головы хватались, а наши чиновники им – наша земля, что хотим, то и делаем. Потом спохватились, но было поздно. Думаю, в истории мое первой жизни экология удержалась потому что после развала всё распродали, развалили и не губили больше природу. Хотя там она тоже изрядно потравленная была, но всё же оправилась, да и за экологией следить начали вовремя. Были конечно разные катастрофы, но такое случается. В общем, если первые два десятка лет мне нравилось жить в Союзе, то потом как-то нет, тем более преследование от властей началось и в Союзе я официально больше не появлялся. Да там массовые смерти из-за отравления свинцом произошли, а камеры наблюдения показали, что врачом, раздающим пилюли, был я. Да и я не скрывал лицо, обычная месть. Любовница у меня молодая была, а с женой на тот момент я уже лет пять как расстался. Та залетела, а роды проводил комсомольский вожак, до развала ещё год оставался. В общем, практикант, учась в медицинском вузом, больше занимался комсомольской работой, чем учёбой, а тут все врачи заняты, и тот сам начал срочные роды принимать. Убил ребёнка и девочку мою. Я как вернулся, через три месяца, и узнал детали, дело замяли, отец у того серьёзная шишка, и у отца как раз день рождения в ресторане, пятьдесят лет, вот я навестил. Сорок два трупа. Даже в международный розыск подали, официально лишили судом всех наград. Прям я так на суд приду, держите карман шире. Много что было, но тут мощный удар в живот позволил мне наконец прийти в себя и очнутся.

- Моджахеды, - промотал я, видя над собой вполне узнаваемую бородатую морду в характерной афганской шапке, и с автоматом Калашникова в руках. «АКМС» был. С подствольником.

- Вставай, шурави, - с сильным акцентом, но вполне понятно, сказал бородатая чурка.

Перевернувшись на бок, меня замутило, потом на живот, я стал вставать, опираясь руками о землю, заодно анализируя состояние своего тела. Похоже контузия, переломов вроде нет, тянуло болью грудь и бок, куда пришёлся удар. Когда я встал, пошатываясь, два духа помоложе быстро избавили меня от каски и бронежилета, стянув старые десантные подсумки, карманы от содержимого освободили. Сняли часы с руки. Стало легче, грудь в крови, похоже бронежилет пробило, и голова мокрая, там рана. Я же осмотрелся, определил, что местность мне не знакома, но это явно блокпост у дороги на вершине какого-то холма. И горы незнакомые. Похоже я где-то рядом с Кандагаром. Одну вершину кажется я уже видел в прошлой жизни. Мы мимо колонну санитарную вели, госпиталь эвакуировали. Без потерь это сделали, хотя афганцы, видя, как мы уходим, отчаянно старались нанести нам побольше потерь. Я под видом агентуры давал немало информации по бандам где, кто и куда идёт. Где они наших пленных содержат. Не скажу, что мы чисто ушли, но потерь было меньше ожидаемого. Мои дроиды работали на территории Афганистана, уничтожая банды, до моего выхода в запас. По сути банд-то и не осталось. Выжившие ушли в Пакистан, правда я их и там на их базах накрывал, для меня границ между этими государствами нет. Ладно, пофиг на них. Похоже я попал в тело парня, оказавшегося после неудачного боя в плену. Блокпост был небольшой, вряд ли больше взвода тут размещалось, что было тактически неправильно, если рота ещё сможет от крупной банды отбиться, то взвод точно нет. Дымилось несколько бронемашин в капонирах, две «БМД», десантура что ли? Ну-да, вон их тактические знаки на броне, пара «бэтров» было и два грузовика. В одном и рвались боеприпасы. От дымившей брони тянуло горелой человечиной. Убитых вокруг хватало, тел духов в том числе. Позицию те взяли, но с большими потерями. Снег кое-где виден, бушлат на мне, значит весна. Для осени тепло.

Меня посадили к ещё пятерым, что сидели у стенки из сложенных камней, двое душманов нас охраняли, другие с радостными возгласами собирали оружие, похоже потери их ничуть не волновали, я же, сев с краю, услышал от одного из солдат:

- Молодец что встать смог, как остальных бы добили. Вон, су*и, раненых наших добивают. Головы отрезают.

Шум в ушах ещё стоял, но расслышать я смог соседа, это был светловолосый парнишка в камуфляжном костюме, без бушлата, отчего трясся от холода, а моё новое тело было в зимней форме «афганка». У парня видно тельник в вороте, голова, как и у меня, окровавлена, волосы слиплись.

- Ты кто? Ничего не помню.

- С памятью проблемы?

- Да.

Общались мы шёпотом, духи не разрешали говорить.

- Кто я?