Unknown

Рука Дариона, прижимающаяся к моей шее, дрогнула. Он подался ко мне и тут же остановился. Волнение охватывало его, я ощущала это сквозь муть собственного желания. Волнение, тревога, дурное предчувствие.

На меня снова накатило желание – дикое, нестерпимое. И захотелось… притянуть Дариона к себе, уснуть, проткнуть себе руку, что угодно, только бы не возвращаться в этот кошмар. По телу пробежала дрожь, и Дарион очнулся от своих мыслей, мягко спросил:

– Близость со мной совсем не помогает?

– Только во время процесса, – процедила я сквозь стиснутые зубы и свернулась калачиком. – Достань порошок, пожалуйста. Не можем же мы до конца срока из постели не вылезать…

А он был бы не против! Дарион хотел погладить меня по плечу, но испугался сделать хуже. И это понимание, тревога, забота – они задели сильнее, чем его страсть. Слишком они отличались от его хладнокровного поведения на тренировках.

– Сейчас достану, – Дарион соскочил с постели. – Ри, ты… ничего, если я оставлю тебя ненадолго? Что-нибудь ещё можно сделать?

Меня снова начинало ломать от желания близости, сердце колотилось быстрее, страх охватывал меня – ужас перед собственным абсолютным бессилием.

– Принеси порошок… – взмолилась я, почти ничего не видя, погружаясь в грёзы.

Сейчас бы вырубить себя снотворным, но я совершенно не помнила, где его оставила. Вчерашний день казался невнятными обрывками, в которых были вампиры, Танарэс, снотворное, поглотившее меня сознание Сирин Ларн, её отвратительная близость с Элором, разговор Вейры и Диоры, и Дарион – его руки, его нежность, желание, восторг от нашей близости.

Сейчас в Дарионе была только тревога за меня – бескрайняя. И я поняла, что этот порошок он мне достанет даже из-под земли.

– Подожди, потерпи немного. – Вытащив из гардероба простую одежду, Дарион одевался по-военному быстро. – Я сейчас, я мигом!

Встревоженный, он выскочил из спальни. В гостиной я ещё ощущала его, а потом его эмоции резко пропали – он надел ментальный амулет. Мгновение спустя закрылась дверь, и я осталась одна в его доме.

Страх навалился сразу, набросился, заставляя сильнее сжаться калачиком, стиснуть зубы. По телу пробежала дрожь – смесь желания и ужаса.

Неспящие… казалось, они снова рядом, окружили эту комнату, ждали за стенами, прижимались к ним, прислушивались, готовые ворваться в спальню и наброситься на меня, если услышат шум дыхания. А кожа – вся я! – горела в навеянном магией ожидании Элора, ведь только он по-настоящему мог погасить мою страсть.

Страсть…

И страх…

Они смешивались, одолевали друг друга, накатывали то сладким жаром, то колючим пронизывающим холодом, и разум – мой тренированный с детства, готовый ко всему разум менталиста из рода Сиринов! – не мог взять над ними верх. Мне оставалось надеяться, что Дарион вернётся раньше, чем эта пытка станет невыносимой, раньше, чем я сойду с ума.

***

«Это безумие, безумие! Мне просто это кажется!» – если бы я потворствовала своим страхам и желаниям, я бы уже забралась под массивную кровать и тряслась там.

Время тянулось бесконечно, мучительно, казалось, оно застыло, и меня физически тошнило от этой слабости, от того, что страх и брачная магия превратили меня в жалкое дрожащее подобие дракона.

Я не хотела быть такой.

Я не хотела уступать.

Ни страху.

Ни безумному желанию наплевать на всё и отдаться Элору.

А меня тянуло, дико тянуло коснуться зазолотившейся на руке метки с гербом Аранских и вложить в неё магию, призывая Элора сюда – спасти меня от страха перед Неспящими, погасить звериную жажду.

«Нет, я не сделаю этого! – с неожиданной злобой одёрнула себя. – Ни за что и никогда я не стану его четвёртой любовницей! Я справлюсь!»

Мне казалось, стоит шевельнуться, и хрупкое равновесие нарушится, Неспящие ворвутся сюда, разорвут меня на части, и моя кровь потечёт по полу, как текла кровь Сиринов в нашем родовом замке.

Похоже, брачная магия ослабила контроль над сознанием, и страхи, раньше подавленные волей, вырвались на свободу.

Будь проклята эта магия и Элор вместе с ней!

Мышцы сводило, я с трудом смогла выпростать руку, затем отодвинуть колени от груди.

Телекинезом управлять не получалась, и мне надо самой выйти из спальни: в гостиной стойка с оружием, если проткну руку или ногу, страх и желание притупятся, я снова смогу думать. Пусть не так ясно, как прежде, но смогу думать.

Только казалось, Неспящие поджидают даже под кроватью, и если я опущу ноги на пол, их когтистые руки…

«Это всё глупость! Я знаю, что Неспящих здесь нет!»

От страха меня опять замутило. Закусив губу, я перекатилась на край постели, осторожно свесила ногу. Как же меня раздражала эта пугливость, этот удушающий страх!

Бросившись вперёд, рухнула на тёмное дерево пола. Его прохлада обожгла разгорячённую кожу, тут же покрывшуюся чешуёй. Я развернулась, заглядывая под кровать: там никого и ничего не было. Ожидаемо.

«Это всё глупые страхи!» – я на четвереньках двинулась к выходу. Живот сводило от возбуждения, от концентрирующегося там жара.