Unknown

– На дворец напали? – сипло спросила я, снова безуспешно пытаясь выбраться из кокона. – Кто? Преступников поймали?

– Явился? – по парку прокатился злобный рык, из-за уцелевшей половины дворца выпростался золотой хвост и с такой силой треснул по земле, что содрогнулись выжившие окна.

Сквозь воду я Элора почти не чувствовала, но видела, как окаменело его лицо, а увеличившиеся зубы выпятили губу.

Теперь я уловила не встревоженный, а угрожающий эмоциональный фон, и по моей коже стала расползаться чешуя, прикрывая на всякий случай.

Золотая драконья голова появилась над покосившейся крышей дворца, поднялась выше, и грудь императора Карита снесла угол этой части здания. Он оскалился, из ноздрей вырвался дым, на зубах заплясало пламя:

– Ну что, нашёл своего секретаря!

Император Карит смотрел не на Элора, он смотрел на меня в его руках, и взгляд этот не предвещал ничего хорошего. А Элор рыкнул, крепче меня прижал и направился к своей башне.

Она, кстати, стояла на месте. Распахнув крылья, Элор перелетел через трещину в земле. Шагая по остаткам дорожки, проворчал:

– Ты должен был сказать мне, куда направляешься, должен был связаться через метку. Я для чего её тебе поставил? Чтобы ты связывался со мной при необходимости, и ты должен был послать за мной, когда получил этот идиотский приказ отправиться к Броншер-Вару!

– Ты не вправе оспаривать приказы императора, – сердито напомнила я и… осознала, что ничуть не жалею о случившемся, мне даже как-то легко и радостно от того, что я оставила Неспящих без пополнения, хотя это обратит их внимание на меня…

– Даже твой секретарь понимает, что ты должен мне подчиняться! – рявкнул император. Стёкла снова задрожали, а он запрокинул голову и выпустил в небо струю раскалённого добела пламени.

Хвостом император снёс ещё одну стену выстоявшей половины дворца:

– Элор, не смей уходить, когда я с тобой разговариваю!

Элор обратился молниеносно, я моргнуть не успела, как вместо рук оказалась в нежных тисках громадной когтистой лапы. Прорычав, хлеща хвостом по земле, Элор проорал:

– Его чуть не убили! Ты не должен был его туда посылать! Не должен был молчать! А теперь у нас будут проблемы! И Халэнн мой! Мой! Только мой секретарь! И я никому не позволю им командовать, даже тебе!

Император рванулся к нему. Они столкнулись плотными костяками груди, зарычали, разбрызгивая вокруг пламя. Золотые и чёрные когти вспарывали землю, оба напирали друг на друга, и Элор при этом умудрялся не раздавить меня в лапе и защитить от огня. По массе он отцу почти не уступал, и ему удавалось сдержать напор, он распахнул крылья, император тоже. Они столкнулись лбами, и этот удар вибрацией прокатился по телам, отдался в каждой моей косточке. Пахло жжёной травой, закручивался вихрь, земля трещала.

И это было… страшно. Одно неверное движение – и меня бы расплющило, пусть даже вода собралась вокруг меня и уплотнилась наподобие доспехов.

Рыча, оба дракона продолжали переть вперёд, постепенно поднимаясь на задние лапы. Их грозный рык оглушал, чешуя скрежетала от этого столкновения, мышцы раздувались от напряжения.

– Ты должен мне подчиняться, – сопел сквозь рык император.

Удивительно, но ему не хватало сил сдвинуть Элора с места, продавить. Впрочем, император мог не пользоваться превосходством в магии… или его магия ослабевала без избранной. Как бы мне теперь выбраться из лапы…

– Халэнн только мой секретарь, – так же упрямо цедил Элор. – Ты сразу должен был сказать, где он!

Земля вокруг задрожала, взметнулась вверх, вклиниваясь между телами императора и Элора стеной. Одинаково взревев, они ударились об эту стену, она пошла трещинами, но трещины тут же зарастали.

– Прошу прощения за то, что помешал, – напряжённо произнёс Дарион.

Мне пришлось запрокинуть голову и чуть вывернуться в лапе Элора, чтобы увидеть его: он стоял на земляном возвышении: прямой, настороженный, но уверенный в своих силах:

– Полагаю, нам всем сейчас стоит отдохнуть. Или перейти на тренировочную площадку, чтобы не разрушить дворец окончательно.

Его голос внешне звучал спокойно, но я улавливала, сколько тревоги в нём скрыто, негодования, злости и… облегчения?

Дарион лишь мельком заглянул мне в глаза, но я поняла, что он рад меня видеть.

Что тут случилось? И разговор Элора и императора… Это они во время какого-то спора так разнесли здесь всё? И спорили… из-за меня?

Но почему? Что происходит? И не спросишь, пока они не угомонятся.

Как же невыносимо болтаться так в драконьей лапе, словно… девушка. Ждать их решения в таком унизительном положении. Я заёрзала, Элор отвёл лапу со мной подальше от императора, прорычал:

– Потом поговорим.

Император хлестнул хвостом по земле, зарычал:

– Да как ты смеешь!

Но Элор повернулся к нему спиной и на трёх лапах поковылял к башне. Это было слишком явное проявление доверия, и… император его принял. Хвостом снёс земляную стену и, порыкивая, зашагал к остаткам дворца. Судя по скрежету и другим звукам – улёгся за ним.