Unknown

В общем, его вспоминают не все и не всегда. Но вспоминают. Ему посвящено немало теплых строк в уже упоминавшихся Исторических Очерках к 45-летию института, т.е, в 2001 году. В 2002 году провели Научно-практическую конференцию “Нефтепереработка и нефтехимия-2002”, посвященную его 90-летию, и несколько докладов, действительно, имеют отношение именно к его работам, их прошлому и нынешнему значению.

Надо сказать, не скрывая, что когда я побывал в в Уфе, встретился с институтским руководством и вообще “головкой” и сказал о своем желании поместить отцовские работы в Сети, так это было принято “на ура”, выражена готовность помочь в оцифровке текста и редактировании. Договорились. Я оставил тексты, деньги на работу и уехал. На том и кончилось. Доллары взяли и совсем ничего не сделали. Нуль. Но тут даже и обижаться смешно, разве на себя за простодушие. Это уж такой обычай в современных российских ВУЗах и исследовательских конторах: пришедшие из-за рубежа по грантам деньги рассматриваются, в подавляющем большинстве случаев, не как плата за какую-то конкретную работу, а как дань, которой обязан Остальной Мир на поддержание образа жизни, достойного российских ученых. Забудем. Тем более, что я уже с некоторым скрипом освоил все эти программы и, в конце концов, все сделал сам.

Но вернемся к Александру Сергеевичу. Возникла было у него идея - пойти в Уфимский нефтяной институт преподавать. Тем более, так уже было, когда в первые годы этого ВУЗа он читал там “Процессы и Аппараты”. Были у него там ученики, которых не стоило стесняться. Давно все они стали докторами наук, профессорами и руководителями производства. У него была хорошая, на мой вкус идея: сделать курс лекций по типовым ситуациям, трудностям, возникающим на реальном производстве, и по путям “разруливания” этих трудностей. Уж опыта у него хватало!

Скажу, что и я, хоть и не могу всерьез считать себя учеником своего отца, пользовался иногда копилкой его знания реальной, некнижной технологии. Ну, к примеру, еще в первый год своей работы после возвращения из армии оказался я в длинной командировке в Горьком, на тамошней Сормовской опытной базе ВНИИ НП. Говорю как-то с отцом по медугородному телефону и жалуюсь, что ректификационная колонна на пилотной установке не работает. А когда я выражаю местным товарищам, свое недовольство, так они мне с гордость собщают, что эта колонна вообще уникальная - на ней давление вверху выше, чем внизу. Отец мне говорит: “Штаны”, - “Какие штаны?” - “Обыкновенные. Монтажники забыли”, - “Ну, а давление?” - “Тут совсем просто, как это они не умеют? Поменяйте местами манометры. Один из них сбился”. - Действительно, оказалось хоть и не штаны, но рукавица, забытая монтажником и перекрывшая узенькую восьмисантиметровую колонку. И с манометром все так. Пришлось сменить. Были еще случаи, не такие простые. Но понятно, что кроме обычного пути обучения на личных ссадинах и синяках можно бы и поучить чему-то молодого специалиста еще на школьной скамье. А то ведь очень явно видно, что с уходом с профессорской кафедры практиков, совмещающих преподавание с работой на заводах и в НИИ, заменой их на подготовленных в том же ВУЗе гомункулусов с докторскими дипломами уровень выпускаемых высшим образованием инженеров неуклонно снижался все последние полвека.

Но ничего из этого не получилось. Институтские кадры всячески выражали восторг от перспективы прихода Александра Сергеевича в аудитории, от возможности работать рядом с ним. И параллельно бегали в деканат и ректорат, стараясь не допустить этого ужасного события. Их можно понять. Допустим, он работает рядом с ними. Он - преподаватель, учитель молодежи, которому есть что этой молодежи передать. А они тогда кто?

Дома все же он просидел недолго. Через семь месяцев он уже работает старшим научным сотрудником в институте ВНИИСПТНефть. Это НИИ по транспорту и хранению нефти. Когда-то он образовался из соответствующего отдела как раз БашНИИ НП. Нынче он тоже переименовался, называется ИПТЭР - Институт Проблем Транспорта Энергоресурсов и подчиняется, конечно же, той самой местной Академии Наук. Тоже можно понять.

Работал отец сэнээсом в отделе, который занимался определением потерь нефти при добыче, транспорте и хранении нефти и разработкой предложений по снижению этих потерь, ездил иногда в командировки, но, конечно, нечасто. Возраст, все-таки. В основном, конечно, расчеты. Ну, для инженера-математика тут была его стихия. Но была возможность и позаниматься теми расчетами, той теорией, которая стала его основным, делом до конца жизни. О них чуть позже.