Unknown

Поупражнялся я насчет пленных и трофеев, но надо ведь из положения выходить. Танкист вражеский чуть не плачет - представил себе, как снова со своими бензовозами через снег пробиваться. Смотрит на меня, как Мухтар на народного артиста Никулина, говорить не говорит - но взглядом выражает, что если пустой вернется, зампотыл его убьет. Пожалел я бедного хохла. Тем делом Алексей мой Тихонович вернулся. Я ему, что с врагом братаемся, конечно, не сказал. Мужик он совсем не подлый, продавать не станет, но после стакана слабоват на язык... . За что-то ж его дембильнули? Как бы не за выступления после литра? А командир, если узнает, да под градусом ... В этой кондиции чего хочешь можно ждать. Посылал же он меня, при всей ко мне симпатии, в Благовещенск на офицерскую гаупвахту. А на следующий день приезжал мириться - дошло, что годовой отчет писать некому.

Налил я им пять тонн зимнего дизельного и пять – бензина А-семьдесят шесть. Что ж я за начальник учетно-операционного отдела, если у меня заначки нет? Надо вам сказать, граждане, что выдача горючего во время учений оформляется ксивами на тетрадном листике, а уж после окончания учений все переоформляют как положено, на нумерованных бланках чек-требований. Покормили мы Петиных шоферов нашей гречневой кашей с тушенкой. Поел и сам лейтенант, коньячку я ему эмалированную кружку надудел. Повеселел мой хохол, впрыгнул в переднюю машину - и в путь. Ему, по снегу судя, еще часа четыре ехать, до самого утра. Ну, и нам воевать до победного, я, теоретически, дежурство по части в восемь ноль-ноль Володе-зампотеху сдаю, но все одно, как кто приедет на заправку - так без меня не проживут.

Кончилась война, мы с Ринатом вышеупомянутым все законно оформили, отчетность в порядке, а кто за кого воевал, кто ж вспоминать будет. Петро через неделю ко мне заехал с пол-ящиком коньяка да с домашним салом - за боевую выручку благодарить. Хорошо посидели! Тут уж я расслабился, рассказал про этот случай соседу своему, военврачу Володе, потом еще кое-кому. Сейчас вот вам.

***

Но это я сейчас все так романтически да весело вспоминаю, а тогда был в ужасе. Помирать-то не хочется, да и в лагерь военнопленных на острове Хайнань не тянет. А в способности нашего войска сопротивляться китайской НОА были у меня большие сомнения. То есть, про наш ракетно-ядерный щит наслышан и верю, что он намного круче китайского. Но верить, что дело до ядерной войны дойдет - не хочется. Так не я ж один. Почитайте, ну, хоть Солженицына "Письмо к Вождям", либо амальриковское "Доживет ли Советский Союз до 1984 года?". Тогда всем казалось - не доживет. Поскольку Народно-Освободительную Армию Китая все, на самом деле, главным врагом считали. И начальники, и интели, да и народ, сильно косоглазым не доверявший.

Все были убеждены в китайских сплоченности, стойкости и коварстве. Потому, что все наслышаны о "Культурной Революции", а у нас на Руси всегда путали жестокую власть с сильной. "Грозным" царем называли истерика, проигравшего Ливонскую войну и подготовившего для России Великую Смуту. А Александра-Освободителя считали за дерьмо и с седьмого раза все-таки убили. Позднейшая история Горби разве не об этом? К тому же все считали, что китайцы только и ждут, чтобы всем своим миллиардом в Сибирь и на Дальний Восток нахлынуть. И я со всеми.

Много уж позже я стал задумываться над тем, что это мы на Байкале и, тем более, Амуре недавние пришельцы. Так что нельзя очень уж жаловаться на медленное русское заселение. А чайники там живут рядом четыре тысячи лет - но так и не поселились. Собственно, все китайское население Дальнего Востока, о котором Арсеньев пишет, да и я сам кое-кого из оставшихся натурализованных китайцев и китаянок знал - оно ведь и появилось там только с аннексией края Россией. А когда Приморьем и землями по Амуру владела Циньская империя - то китайцам туда переселяться запрещалось, да и дикого заселения практически не было. Только чиновники и ездили - ясак у туземцев собирать. Поэтому Цинь так легко эти земли Николаю I и отдала. Точно также, как не заселили китайцы за тысячи лет монгольские степи.

Дальнейшее развитие дел так и показало, что не рвались, на самом деле, чайники в войну с со своими бывшими покровителями. А китайско-вьетнамская война и вовсе рассеяла легенду о могучей, босой, да зато бесстрашной и беспощадной, китайской армии. Конечно, если пропаганду вести, да и самому ее слушать - Бог знает, до чего себя довести можно. Для меня лично больше всего развеяла страхи история о том, что в разгар Даманского конфликта наши боссы звонили по прямому проводу в Запретный город, а китайские телефонисты отказались соединять и покрыли ревизионистов русским матом. По слухам, этот эпизод напугал до полусмерти Чжоу Энь Лая и заставил Пекин свернуть потихоньку накал страстей. Могу понять! Но про это я услыхал попозже. А тогда меня успокоила беседа с одним парнем, выпускником Иркутского Университета, который отбывал свои два года в разведотделе корпуса в Благовещенске.

***