Unknown

МОСКОВСКАЯ ГУБЕРНИЯ. ИМПЕРАТОРСКАЯ РЕЗИДЕНЦИЯ «МАРФИНО». 17 (30) мая 1917 года.

– Раз, два, три, четыре…

Камень, булькнув в последний раз, скрылся в глубине пруда.

– Папа, а теперь ты. Ну, пожалуйста! Я тебя научу!

Усмехнувшись, я поднял подвернувшийся камень с земли и нарочито неудачно отправил камешек в пруд.

Бульк!

– Эх…

Деланно кряхчу, а Георгий радостно прыгает вокруг меня.

– Давай научу! Давай научу! Меня в лагере мальчишки научили! Давай покажу, как надо!

– Ну, давай, учи.

Последующие четверть часа мы занимаемся «обучением», сын бегает по берегу и собирает для меня «снаряды», рассказывает, как их нужно запускать, по каким критериям отбирать и прочую науку, связанную с таким сложным вопросом, как добиться наибольшего числа скользящих всплесков одним камнем за один раз.

Я старательно «учусь», задаю вопросы, пробую, радуюсь, когда получается, огорчаюсь, когда выходит плохо, а у самого в голове то и дело крутятся строчки депеш, писем, официальной переписки и секретных докладов. Эти дни были очень горячими на дипломатическом фронте, и мы пытались выторговать себе наилучшие условия в игре вокруг Франции с тем, чтобы и не обрушить Западный фронт, вынуждая немцев держать там побольше дивизий, но, вместе с тем и не допустить полного восстановления Франции и ее влияния. Не стоило забывать о том, что с нами говорят и готовы нам в чем-то идти на уступки только до того момента, пока не перестанут в нас остро нуждаться. А это, так или иначе, рано или поздно произойдет.

Поэтому и приходилось «ковать железо» пока было горячо, интригуя, торгуясь, завышая требования, создавая задел для будущих уступок. Британцам мы были сейчас очень нужны, поскольку генерал Петен с каждым днем обретал все большую силу и влияние, а анонсированный «парадный марш на Париж» в исполнении войск и союзников Верховного Военного Комитета, если он состоится без участия английских войск, может породить неприятные последствия, включая такие, как официальная реставрация монархии без их участия.

Нет, насколько мне известно, в Лондоне принципиально не против Второй Реставрации, по примеру той, Первой, когда британские и русские войска при поддержке союзников, разбили Наполеона Бонапарта и на трон был возведен Людовик XVIII. Но парадокс в том, что, во-первых, в войне на стороне Антанты участвовал именно «официальный Париж» Парламента, находящийся теперь в Руане, во-вторых, возможный фактический распад государства на несколько враждующих частей однозначно выводил Францию из войны и обрушивал Западный фронт, в-третьих, все лояльные Республике силы сейчас формировались именно вокруг Парламента и фактически находились в зоне ответственности британских войск, в-четвертых, влияние и вес Петена усиливались с каждым днем и поддержка прибывающего в Орлеан контингента Русского Экспедиционного корпуса значительно усиливала его позиции. В общем, признать Петена и кинуть при этом Парламент они не могли, мириться с распадом Франции не хотели, участвовать в войне в Европе без французской армии было невозможно, ну, и так далее. А тут еще Коммуна в Париже с ее выходками.

К тому же, сами войска, находящиеся на непосредственно в окопах, стремительно теряли боеспособность и снимались с фронта целыми батальонами. И, как представлялось, удержать фронт от окончательного падения, могло только восстановление единого авторитетного командования всей французской армией. Поэтому так активничала британская дипломатия, потому к этому делу подключилась «артиллерия главного калибра» в лице моего царственного собрата Георга V, потому сейчас в Орлеане офицеры британской разведки пытаются убедить Петена и возможного нового монарха Жана Орлеанского герцога де Гиза в том, что эти коварные русские хотят воспользоваться ситуацией и возвести на престол своего генерала принца Луи Наполеона Бонапарта, отодвинув Бурбонов от французского трона и, фактически, узурпировав власть.

Не желал оставаться в стороне и еще один мой царственны собрат король Италии Виктор Эммануил III, неровно дышащий в возможной перспективе воспользоваться ситуацией и каким-то образом вернуть во владения Савойского Дома собственно сам Савой с Ниццей, а там, глядишь, и Корсика может стать объектом притязаний Италии к какой-нибудь Окситанской Социалистической Республике, с ними-то у Рима нет военного союза, верно? Вот и разрывался Витек между страхом, что Германия раздавит Францию и совместно с австрияками возьмется за Италию, и между страстным желанием получить свои «исконно итальянские земли обратно». Опять же, Албания, которую в Риме считали законной территорией Итальянского Королевства. Да и прочие хотелки…