Unknown

Глаза Антона опасно сузились. Но я демонстративно прошла мимо него и села в машину к Егору. Детский сад. Но все равно приятно смотреть, как он там скрипит зубами.

— Представляю, каково в середине лета на такой, — насмешливо сказал Егор, выруливая со стоянки. — Тут даже с кондиционером с ума сходишь от жары, а в открытой еще и прямое солнце. Наверное, купил у кого-нибудь, кто быстро наигрался.

Он был ощутимо доволен, даже настроение явно повысилось.

«Кабриолеееет…»  — обливалось кровью мое сердце.

Я на него шикнула — не последний кабриолет в твоей жизни! Будем надеяться.

Но Антон, черт возьми, помнит мои вкусы. Правда во времена нашего брака это называлось «прозудела мне всю плешь своими поршами».

На улицах почти не было людей и мы довольно шустро ехали из условного делового центра в сторону моря. Большая часть отелей по случаю зимы закрыта, но в моем был бассейн с подогревом и разнокалиберные конференц-залы, так что он вытягивал низкий сезон за счет деловой активности и редких психов, которые не любят толпы туристов. Увы, для моего бюджета даже зимние цены были высоковаты, и если я остаюсь на Кипре, надо искать съемную квартиру. Посмотрю, как завтра пройдет съемка.

— Егор, а почему тут столько вывесок на русском?

— В Лимассоле большинство русских компаний. Море близко, русский человек не может без моря.

— А остальные города? Море, конечно, хорошо, но лучше без снега подольше, чем с морем и покороче.

— Никосия еще очень популярна. Вроде как столица. Моря там действительно нет. Зато дешевая аренда. Я, кстати, там и живу в основном. В офисе мне появляться надо только раз в неделю или если аврал, доехать — меньше часа. Да я в Москве на работу полтора добирался!

— Море… — я мечтательно откинулась на спинку. — Я с самолета сразу на бал, только в иллюминатор его видела. Последний раз на море была…

Я задумалась. Даже и не помню, когда. У фрилансеров отпуска нет. Вроде как можешь в любой момент сорваться, а на практике у моря я была три года назад и тоже работала. Снимала гольф-выезд в Турции.

— Так поехали сейчас? — загорелся Егор.

— Ночью?!

— Не хочешь?

— Конечно, хочу!

Он резко свернул, проехал два узких переулка и впереди открылось темное, тяжелое, глубоко дышащее в ночи море.  Я открыла окно и глубоко вдохнула его запах. Даже если бы я очень постаралась, я бы не смогла перестать улыбаться.

Егор покосился на меня:

— Ты правда очень изменилась. Стала такая… женственная. Тебе идет эта роковая брюнетистость.

Вообще-то это цвет красного дерева и я просто закрашиваю седину, но ему об этом знать необязательно.

— Ты волшебно похорошела, — продолжал разливаться соловьем Егор. Слишком много сиропа на мой вкус.

— Ты уже это говорил.

— Я все еще восхищен.

— Жаль, мои весы не столь восхищены как ты.

— Не знаю, не знаю. Худой ты бы стала как все, а сейчас просто богиня. И выглядишь очень стильно, такая темная зрелая сексуальность…

Мы подрулили к расхлябанным фанерным домикам пляжного бара, «Мазда» притерлась к краю дороги, и Егор повернулся ко мне, не спеша выходить из машины.

— У тебя только тут помада размазалась… — он провел пальцем по моей щеке, остановившись у края губ и голос его стал хриплым.

Сразу тысяча мыслей ужалили меня в мозг — Егор все-таки ко мне подкатывает, мне не показалось! И еще — хорошая помада, от еды и питья не смазывается, надо еще такую же купить, только потемнее. И еще — а ведь смазал мне помаду Антон! От его неожиданного поцелуя никакая суперстойкость не помогла.

Егор уже перегнулся через рычаг скоростей, его глаза блестели в темноте. И почему-то мысль целоваться со вторым мужчиной за вечер поверх помады, размазанной первым, показалась мне крайне неуютной.

— Ой, море! — я распахнула дверцу и выскочила на воздух. Тонкие каблуки тут же увязли в песке. Роскошно я, должно быть, выгляжу — как настоящая стереотипная русская, которая приперлась на пляж в вечернем платье и на шпильках. Очень хотелось потрогать воду, но идти по песку в этих туфлях было невозможно. Если их снять, я останусь в чулках — тоже то еще удовольствие. Так и осталась стоять на месте и с тоской смотреть на шуршащий прибой — такой близкий и такой недостижимый.

Егор наверное как-то справился с разочарованием, вышел из машины и встал рядом, тоже глядя на могучее темное море в вечном ритме вгрызающееся в песчаный берег.

— Чего бывший от тебя хочет?

Я пожала плечами. Даже отсюда меня накрывало умиротворением прибоя.

— Вы не общаетесь?

— Нет, после развода даже не разговаривали ни разу.

— Странно. Мне Ленка говорила, он все то лето, уходя с пьянок, говорил, что к тебе едет. Удивлялась еще, зачем вы тогда развелись, если все равно…

Спим. Если мы все равно спим. Но мы не спали.

— Врал. — Коротко отозвалась я. Вот что он умеет в совершенстве — врать, пускать пыль в глаза и выворачивать слова наизнанку.

Ветер нагнал тучи, скрывая луну, но где-то вдали идущий в порт корабль включил прожектор, засветив мне прямо в глаза.