— Моя! — крикнул он в ответ. Я в недоумении уставилась на него, а он, подскочив с кровати, продолжил: — Если ты легла в мою постель, ты — моя. И не смей спорить со мной, Роуз. Я, блять, узнаю все, что считаю нужным узнать, и мне плевать, что об этом думают другие! Ясно тебе?
— Не твоя, Мун, и пошел ты к черту! Ненавидела тебя всегда и сейчас ненавижу! — я начала уже рыдать и бросилась из комнаты.
Когда я подбежала к двери, ведущей из номера, он догнал меня и, схватив за запястья, прижал к двери.
— Роуз! — прикрикнул он. Брови мужчины были сведены в гневе, грудная клетка неистово вздымалась, а вены на шее больше напоминали туннели, чем сосуды, гоняющие кровь. — Не смей уходить, пока мы не разрешили конфликт. Хватит, мать твою, убегать от меня! — затем, увидев, что я не сопротивляюсь, он начал говорить уже спокойнее. — Ночью ты плакала во сне и просила Сета прекратить. Ты билась в моих руках и выла как волк на луну. Как думаешь, нужна тебе помощь или нет? Я могу помочь, Роуз, просто позволь мне это.
Я все это время смотрела ему в глаза и пыталась понять, какого хрена он о себе возомнил. И какое право он сам себе выписал на спасение меня? Мне так хорошо жилось до Джорджа Муна. И хорошо будет после него.
— Отпусти, — тихо прошептала я, опуская взгляд на его грудь.
— Роуз, — мягко позвал он, слегка присаживаясь и пытаясь заглянуть мне в глаза. — Не уходи, поговори со мной.
— Отпусти, Джордж, — повторила я тем же тоном. — Я хочу уйти.
Теперь я чувствовала свои горячие слезы, струящиеся по лицу. Я чувствовала боль, разрывающую сердце. Я чувствовала то, что чувствовала с Сетом. То, что боялась почувствовать с любым другим мужчиной. Я снова назвала мужчину по имени, снова облажалась. Не просто мужчину, а того, который мне нравился, к которому меня тянуло на каком-то инстинктивном уровне. Я действительно начала влюбляться в него. Мне нравились наши игры в кошки-мышки,просто не хотела этого признавать. Мне нравилось все, что связано с ним. Ну, кроме крашеной искусственной ведьмы. Но я снова бежала. Просто не могла, не могла справиться с этим. Все закончится, как с Сетом. Больно, жестоко и беспросветно.
Я легонько потянула свои запястья из его хватки, и он выпустил их. Слегка толкнула его в грудь, и он сделал шаг назад. Я повернулась к двери и взялась за ручку, а Мун легонько коснулся моего плеча.
— Роуз, — прошептал он, — не убегай от меня, останься.
Я молча вышла из его номера, тихо притворив за собой дверь.
ГЛАВА 14
Плохо помню, как добралась домой. Я даже не упаковала свои вещи — просто заплатила горничной, чтобы она сделала это за меня, и портье, чтобы тот отправил их мне домой. Вся процедура заняла не более пятнадцати минут.
Я прилетела в Чикаго, доехала на такси до дома и пулей ворвалась в квартиру.
Сбросила с себя всю одежду, приняла до боли горячий душ, переоделась в подаренную подругой пижамку с леденцами и застряла на диване с пинтой мороженого и бутылкой белого вина.
Только тогда я позволила чувствам вырваться наружу. Меня не покидало ощущение горечи и страха. Мое сердце разрывалось от противоречивых чувств: с одной стороны мне было больно и страшно от того, что другой человек узнал о моих чувствах и ужасном прошлом, после которого я считала себя использованной и не способной на отношения. С другой — радостно от того, что мнение этого человека было для меня важно, и я была просто счастлива, потому что он понял мои чувства и разделил их. И это не просто человек, а тот самый, симпатию к которому я позволила себе почувствовать впервые за долгое время. Нет, не симпатию. Мои чувства были гораздо сильнее и глубже простой симпатии. И только сейчас я начала признаваться себе в этом. Я начала влюбляться в Джорджа Муна. И он, похоже, отвечал мне взаимностью. Мужчина иногда ужасно меня бесил, доводя до необдуманных и странных поступков, но в то же время смотрел на меня так, словно никого в мире, кроме меня, для него не существовало.
Но я сбежала. Как последняя трусиха, как человек, не желающий признавать свои слабости. Я подумала, что настало время позвонить доктору Хэтфилду, у него нашлось бы что сказать по этому поводу. Одно стыдно: признаться своему психотерапевту в том, что проблема, с которой он боролся годы, не исчезла, а усугубилась. Я смогла перебороть себя и назвать мужчину, в которого начала влюбляться, по имени, я снова начала доверять, в том числе самой себе. Но закончилось все паникой и бегством. Хотя… паника была спровоцирована не просто тем, что я назвала его имя. Он откуда-то знал о Сете. Значит, рыскал и накопал эту информацию. Кроме как чтобы использовать ее против меня, ему не было необходимости владеть ею. Но что сподвигло его на это? Какую цель он преследовал? У меня напрашивался только один вывод: ему что-то было от меня нужно, и он пытался манипулировать. В который раз я сделала вывод, что Джордж Мун низкий подонок, не способный на отношения и чувства, в его голове только прибыль и процент от сделки. Но мне нужно было выяснить, откуда он об этом узнал.