Unknown

— Бренд. – Она надувает губки, но я нежно подталкиваю ее на выход, открывая кран в душе.

Затем на секунду открываю дверь душевой кабины.

— Оставь все как есть, — говорю я, кивнув подбородком на ее промежность. — Я закончу, когда вечером вернусь.

Глава сороковая

Лилиана

Больше я не видела Бренда до его ухода.

Снова я одна в этом доме и мне нечем заняться и на этот раз даже не с кем поговорить. Я думаю о Пьере, надеясь, что он не пострадал и с ним все в порядке, и вчерашний вечер его не слишком напугал. Он еще легко отделался, мне повезло, если честно.

Я до сих пор не могу поверить, что у нас была такая ночь с Брендом.

Впервые он чувствует себя настоящей любовницей. Прошлая ночь была самой сладкой в моей жизни. Я боюсь, чем все может закончиться. Мне необходимо связаться с отцом, как можно скорее. Чем дольше он ничего от меня не слышит, тем больше беспокоиться и нервничает, тем труднее нам будет найти решение моего похищения. Бренд и мой отец –враги по природе, но мне необходимо найти каким-то образом решение, чтобы они в итоге стали друзьями.

Я быстро принимаю душ и, хотя мне не нравится, что мой лобок наполовину выбрит, оставляю все как есть, потом присаживаюсь внизу на диван. Я чувствую боль от ушибов, вчера вечером не так болело. Я старалась не обращать внимания на ноющую боль в спине и в руках от падения, исключительно сосредоточившись на Бренде, но, когда я остаюсь одна, то чувствую, как пульсирует боль в руке. И невольно улыбаюсь, вспоминая, что совсем про нее забыла, занимаясь любовью с Брендом.

В районе обеда раздается звонок в дверь, и сердце подпрыгивает с надеждой, что вернулся Бренд. Но это оказывается не он. А служба доставки еды в сопровождении одного из охранников. Они выкладывают на столешницу на кухне множество блюд. Я молча ем, пялясь в телевизор с французскими каналами. И чем ближе становится к вечеру, я вдруг начинаю испытывать страх, что наши зыбкие хорошие отношения, возникшие вчерашним вечером, могу растаять, как снег.

Снова наступает ночь. В конце концов, я засыпаю перед телевизором на диване. И просыпаюсь в тот момент, когда подъезжает внедорожник Бренда к дому. Дверь с щелчком открывается, я сажусь. И жду, когда он ко мне придет, предвкушая и даже молюсь, но слышу его шаги, начинающие подниматься по лестнице, у меня сердце падает куда-то в желудок. Но, может он не знает, что я здесь, успокаивая думаю я, поэтому зову его:

— Бренд.

Он входит в гостиную и садится напротив меня в кресло. В его взгляде есть настороженность и напряженность, у меня сердце чуть не выпрыгивает из груди, когда я смотрю на него. Я чувствую, что он тоже боится, что сегодня все может измениться между нами.

— Как ты себя чувствуешь? — спрашивает он.

— Хорошо, — бормочу я.

Его взгляд блуждает по моему телу.

— У тебя ничего не болит?

Я уже собираюсь отрицательно качнуть головой, но вспоминаю совет Пьера, что нужно что-то сломать, чтобы быть беспомощной.

— Только правая рука, — тихо говорю я.

Он озабоченно хмуриться. Подходит ко мне и берет мою руку, осматривает, я при этом слегка морщусь, когда он нажимает на какую-то точку, которая болит, но совсем чуть-чуть.

— Нужно показаться врачу, — говорит он, поднимаясь на ноги, но я тут же хватаю его за руку, усаживая его обратно.

— Вообще-то, сейчас я чувствую себя немного лучше, — говорю я. — Я уверена, что через пару дней совсем все пройдет. Ненавижу больницы.

Он медленно кивает.

— Хорошо, тогда посмотрим, как ты будешь чувствовать себя завтра.

Я придвигаюсь к нему еще ближе, просунув своим колени ему между ног. Он смотрит на мои вытянутые руки, ухватившиеся за его пиджак.

Опустив глаза, я говорю своим самым мягким голосом.

— Я хотела тебя кое о чем попросить.

— О чем? — спрашивает он, и сердце замирает от волнения. Дверь в дом открывается, я поворачиваю голову, появляется его главный охранник, взглянув снизу-вверх на Бренда, он даже не отвел с меня взгляд. Парень тут же разворачивается и выходит.

— И? — спрашивает он. Наши лица находятся так близко друг к другу, его глаза, будто черные колодцы, в которых я готова утонуть, его дыхание щекочет мое лицо, а аромат его одеколона – древесный и мускусный медленно опьяняет.

— Я хочу, чтобы ты пригласил меня на свидание.

Он моргает.

— Ну, знаешь, на настоящее свидание. Я наряжаюсь, и мы идем куда-нибудь на ужин или обед. Как в «Красотке».

Он улыбается.

— Боже, ты настолько еще ребенок, неужели ты думаешь, что настоящая жизнь похожа на кино?

— Нет, но мне нравится этот фильм. Мы часто с мамой смотрим его вместе. Мы усаживаемся с попкорном, хот-догами и банками мороженого.

Упоминание о моей матери и моей жизни дома заставляет его хмуриться.

Вот черт. Господи, как легко я могу испортить настроение ему и себе. Я смотрю на него из-под ресниц.

— Ты чуть не пришел ко мне домой голым, если бы не один из твоих галстуков, завязанных у меня на шее.

Его глаза блестят.

— Что тебя остановило?

— Никак не могу найти подходящий галстук, — шучу я.

Он вздыхает. Понятно, его мысли находятся далеко отсюда.

— Хорошо, я приглашу тебя на свидание, Лилиана Иден.